понедельник, 11 июня 2012
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
пятница, 13 апреля 2012
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
среда, 21 марта 2012
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
В честь дня рождения Ротгера Вальдеса, Весеннего Излома, хорошей погоды и тёплой весны мы, Рупейда, представляем:
В ролях:
Пендальф Серый – Р. Вальдес
(Вальдес: Бля, почему я?!
Альмейда: По алфавиту.
Вальдес: Ни хрена не понимаю в алфавите…)
Фродо Беггинс – Р. Альмейда
(Альмейда: Почему я?!
Худ.рук.: Потому что это проще, чем калечить кого-то в финале).
Сэм – А. Салина
Арагорн – Р. Алва
(Алва: Ну, блин, а вы чего-то другого ждали?)
Гимли – Х. Салина
(Салина: Я не буду ходить с бородой!
Алва: Зато ты сможешь трахать Леголаса)
Леголас – Ф. Аларкон
(Аларкон: Кто-кто будет меня трахать?!
Салина: Иди сюда, моя прррэлэсть!
Алва: Так-так, это не твой текст!)
Арвен – Л. Джильди
(Джильди: Почему я баба?!
Худ.рук.: Зато тебя будет трахать Арагорн.
Алва: Я не хочу его трахать!
Худ.рук.: А придётся…)
Элронд – Ф. Джильди
Галадриэль с мужем – чета Вейзель
(Вальдес: Тётушка?! В моей родне затесались эльфы?!
Юлиана: Ротгер, не накаляй обстановку)
Сарумян – О. Кальдмеер
(Кальдмеер: Ротгер, какого мы играем здесь каких-то бородатых старцев?
Вальдес: Видишь ли, в фандоме бытует мнение, будто вальдмеер – это пэйринг антиквариата… Надо соответствовать)
Боромир – Р. Фок Фельсенбург
(Руппи: Кто-кто я?
Худ.рук.: Самого себя сыграешь. Пафосное обнаглевшее хамло.
Рупейда: хи-хи)
Назгулы – ансамбль кэцхен
И Горлум в роли Горлума
Вальдес, украшенный давно не стиранной бородой и такими же усами, бредёт по сцене, помахивая посохом. За ним следует толпа массовки, изображающей детвору, и орёт.
Толпа: Пендальф, покажи фейерверк!
Вальдес оборачивается и сыплет синими искрами из глаз. Толпа с визгом разбегается.
Посреди сцены высится стена с канализационным люком посередине. Над люком висит табличка «Посторонним на».
Пендальф: Дыра – это нора. А нора – это хоббит.
Вальдес стучит в люк посохом. Люк открывается и из него высовывается голова Альмейды.
Фродо: Пендальф, млять, какого хрена?!
Пендальф: А типа в гости пригласить, на чай?
Фродо: Ладно, фиг с тобой, заходи, всё равно не отстанешь…
Вальдес заползает в люк.
Пендальф: Карьяра, застрял! Это все потому, что у кого-то слишком узкие двери!
Фродо (высовываясь из секретного люка побольше): Нет! Это потому, что кто-то слишком часто заходит пить чай и выжирает всю ведьмовку!
Пендальф: Не всю!
Фродо: Не возражать!
Худрук появляется на сцене и дает Пендальфу пинка. Тот со свистом проваливается под сцену.
Музыкальный фон: Прощание славянки.
Пендальф сидит у Фродо на кухне и пьёт чай.
Фродо (мрачно): Ещё чего-нибудь хочешь?
Пендальф (оживляясь): А что, разве ещё что-нибудь есть?
Фродо: Ты всё выжрал, паразит, одно кольцо осталось.
Пендальф: Во, точно, кольцо! Я же помню, что я тут по делу…
Худрук шипит из-под сцены: Кольцо!.. Шшшир, Бэггинс...
Пендальф: Короче, Фродо, бери-ка ты своё кольцо и мотай в этот, как его… Ривендэйл.
Худрук из-под сцены: Вальдес, бля, ещё раз припрёшься на репетицию пьяный и без шпаргалки!..
Фродо: А на кой? Меня и тут неплохо кормят.
Пендальф: Щас покажу феньку (берёт Кольцо, нагревает зажигалкой) Здесь написана какая-то сакральная фигня, надо решить, чё с этой хреновиной делать согласно инструкции.
Фродо: Так я здесь причем?
Пендальф: Так кольцо же твое!
Фродо: Бля, ну я влип!
Голос из-под сцены: Нихуя себе влип!
Фродо: (крепкий марикьярский мат)
Пендальф тащит за ухо из-под сцены худрука.
Худрук: Не тот, мать твою за ногу!
Пендальф: Зачем мать? У меня тетушка есть.
Роняет худрука под сцену. Вылавливает Берто из-под сцены.
Берто: Не ешь меня, я Арагорну нажалуюсь!
Фродо: Вместе нажалуемся! Так что ты со мной пойдешь, свидетелем.
Пендальф (печально): Стукачи.
Худрук: Всех убью, один останусь.
Пендальф: А я пока у Сарумяна словарь одолжу, в смысле, совет спрошу.
Фродо (ехидно) : А чем расплачиваться будешь? За совет?
Пендальф: Договоримся.
Худрук: Извращенцы.
Фродо и Сэм ходят зигзагами по сцене, держа перед собой карту. Музыкальная тема: Куда идём мы с Пяточком…
Фродо: Бля, ни хрена не понимаю! Эта дорога должна быть здесь…
Сэм (робко): Альмиранте, это ж лоции…
Фродо: Убью Вальдеса, тьфу ты, Пендальфа!
На пороге Ортханка Сарумян встречает Пендальфа с распростёртыми объятиями.
*** пять минут сурового дриксенского порно с бородами, ремнями и сапогами.
Фродо и Сэм продолжают блуждать по сцене.
Сэм: Бля, похоже, реально заблудились.
Фродо: Убью Пендальфа.
Сэм: Да ладно, вон, смотри, кэцхен стоит, давай её спросим… Эй, кэцхен, ты не знаешь, как добраться до Ривендэйла?
Назгул: Я не кэцхен, я назгул.
Фродо: Кто-кто?
Сэм: Хрен знает, съёбываем!!11
Съёбывают.
*** ещё пять минут сурового дриксенского порно.
Фродо и Сэм съёбывают от назгула. Из кустов доносится «Собачий вальс».
Сэм: Это что?
Голос из кустов: Это я.
Сэм (радостно): Дядя!
Худрук: Не по сюжету!
Кусты торжественно раздвигаются и из них выезжает Алва верхом на рояле.
Фродо: Наконец-то!
Альмейда радостно несётся навстречу роялю и стаскивает с него Алву.
Арагорн (полупридушенно): Задушишь, придурок!
Худрук: Больше секса! Тьфу ты, ну-ка живо вспомнили сюжет.
Фродо (вспоминает сюжет): Рокэ, ты кто?
Арагорн (отряхиваясь): Я тот, кто знает, куда идти.
Фродо: Блин, а зачем туда идти, ты не знаешь?
Арагорн: А это знает Пендальф. Вот придём – и спросим.
Кальдмеер сурово трахает Вальдеса, разбивая им зеркала, опрокидывая комоды и прочие предметы меблировки.
Пендальф: Слушай, я вообще как бы по делу…
Сарумян: Gut, sehr gut!
*** ещё пять минут сурового дриксенского порно.
Арагорн: Пендальф здесь, определенно, был.
Сэм: Почему?
Арагорн: Да вот, пустые бутылки валяются, вон, даже гандон использованный есть.
Худрук: Черт, это мой.
Все дружно изображают фамильный фэйспалм.
Под звуки канкана на сцену выбегают кэцхен в чёрных балахонах.
Назгулы: Мааальчики, чай? Кофе? Потанцуем?..
Фродо: Ром, ведьмовка, полежим?
Худрук: Бляяяяяяяяяя…
*** пять минут жаркого марикьярского порно
Худрук (ехидно): А у одной из них астральный сифилис!
Немая сцена.
Кэцхен со смехом разбегаются.
Фродо (трагическим шёпотом): Блять, я трахался со всеми!..
Арагорн (из другого угла сцены, не менее трагическим шёпотом): Блять, я трахался с Рамоном.
Сэм (сквозь слёзы): А я не успееееееел…
Минута печальной музыки, чтобы подчеркнуть трагичность момента.
Арагорн: Ладно, ближайший кожвендиспансер находится в Ривендэйле.
Фродо: Так идем!
Музыкальный фон: песенка Хиля - Трололо.
Худрук мерзко хихикает.
Сарумян (обозревая развороченный кабинет) : Так ты зачем приходил?
Пендальф: А, я же хотел у тебя словарь одолжить.
Сарумян: А зачем?
Пендальф: А понять, что ты несешь, когда кончаешь.
Сарумян: Так давай повторим, я сразу переведу.
Еще пять минут сурового дриксенского порно.
Арагорн: Фродо, а ты чего такой грустный?
Фродо (странным голосом): Да что-то живот прихватило.
Сэм: Это астральный сифилис!
Фродо начинает нервно икать.
Арагорн: Идиоты!11 Ладно, сейчас травки заварим, полегчает.
Арагорн достает из сумки травку, все дружно закуривают.
Худрук: А ну прекратить разгильдяйство!
Арагорн: О, крокодил полетел!
Сэм: А вот гусь хрустальный побежал…
Фродо (мрачно): А живот все равно болит…
Голос из-за сцены: Так вот ты какой, астральный сифилис… Ни разу не слышал!
Худрук: Бешеный, заткнись по-хорошему!
Голос из-за сцены: А накажи меня?
Другой голос из-за сцены: Я тебя сам накажу!
Из-за сцены вылетает сапог и доносятся звуки сурового дриксенского порно.
Печальная компания из двух хоббитов и одного Арагорна сидит у костра в чистом поле. Вдруг из-за угла выплывает слегка небритый Луиджи в полупрозрачной зелёной юбке и с воооот такими картонными ушами.
Арагорн: Сгинь, глюк!
Арвен: Я не глюк, я твоя невеста!
Арагорн (меланхолично): Хороший косячок был, жаль, быстро кончился…
Фродо: Товагищи, что пгоисходит?.. Что это за хегня?
Сэм: Мать героина… ><
Арвен: (испуганно) Создатель! Это же первый признак астрального сифилиса! Если его не лечить, он превращает жертву сначала в Ленина!
Фродо: (не менее испуганно) А потом?
Арвен: (наставительно) А потом – в зеленую плесень...
Все: (облегченно) Фууух…
Арвен: (продолжая) … а потом – в Ричарда Окделла!
Арагорн: Это слишком жестоко. Второго я не вынесу.
Арвен: Значит, вынесем этого! (в сторону) Чтобы ты, милый, не заразился.
Арагорн: Так тащи!
Арвен, отчаянно кряхтя, тащит Фродо по сцене. Он старательно прикидывается зеленой плесенью и тихо похрюкивает.
Арагорн фэйспалмит.
Пендальф тихо крадется по сцене в одних подштанниках, но по-прежнему в бороде. Под мышкой зажат словарь.
Голос Сарумяна из-за сцены: Ты куда собрался?
Пендальф: Дела требуют, Родина зовет!
Выходит грустный Сарумян: А попрощаться?..
Еще пять минут сурового дриксенского порно.
Арвен, пыхтя и ругаясь, тащит Фродо через сцену. Под звуки канкана выбегают кэцхен в черных балахонах.
Назгулы: Айнанэнанэ, кучерявенький!
Фродо: Хрю!
Арвен: Брысь!
Назгулы: Фу, пративные!
Фродо (мрачно): Мы уже дотанцевались.
Фродо пытается убежать, но бежит не в ту сторону.
Арвен: Ааа, спасите!
На сцену выезжает Арагорн на рояле и без штанов.
Арагорн (мрачно, обращаясь к назгулам): Так, исчезли быстро, а то я Вальдесу, в смысле, Пендальфу пожалуюсь.
Назгулы: Праааативный! (исчезают)
Арвен: Но это же была моя сцена!
Арагорн: Сначала потренируйся на кошках.
Хор кэцхен за сценой: (поют) Меня милый не целует,
Говорит: «Потом, потом!».
Прихожу, а он на печке
Тренируется с котом!
По сцене проходит Боромир в обнимку с кошкой. Все провожают его сочувственными взглядами.
Фродо: Где я?
Пендальф: Ну наконец-то! А то всё броневичок, броневичок…
Фродо: А где мой бгоневичок?..
Пендальф: Бля…..
По сцене дефилирует Боромир с кошкой, Леголас в бигуди, Гимли с топором следует за Леголасом, изображая троллфэйс, за ними бежит Элронд. После них появляется прихрамывающая Арвен. Она отчаянно хрюкает.
Обозленный Пендальф прогоняет всех со сцены и продолжает бдить над больным.
Фродо: Насчет броневичка я пошутил!
Пендальф внимательно на него смотрит.
Фродо: Но вот Зимний взять было бы неплохо!
Пендальф дает ему посохом по башке.
Фродо: Кто я? Загрузите мне личность!
Пендальф: Ну вот и хорошо.
Фродо (потирает лоб): Ладно, начнем издалека – а кто ты, собственно?
Пендальф: Пендальф.
Фродо: Что тебе надобно, старче?
Пендальф (сочувственно): Пиранья ты моя золотая…
Фродо: Аааа!
Пендальф: Угу.
Фродо: Ну и где ты, мать твою, шлялся?!
Пендальф: Нууу…
Сарумян жестко имеет Пендальфа на крыше.
Сарумян жестко имеет Пендальфа на крыше, как вдруг прилетает кэцхен. Пендальф прыгает на неё и с громким матом обрушивается вниз.
Худрук: Ну наконец-то…
Пендальф и кэцхен, хаотично подёргивая конечностями, взлетают на уровень крыши башни и с воплем обрушиваются обратно. Так несколько раз.
Худрук: Какая сволочь поставила под башней батут?!
Пендальф: Ну, Фродо, это слишком долгая история… я тебе в другой раз расскажу.
Типа Совет.
Элронд: На повестке дня такой вопрос. Вот Кольцо. Что будем с ним делать?
Гимли: Ну, давайте его расхуячим!
Леголас: Ну, хуячь, хули...
Боромир (в полголоса): Какое дивное эльфийское наречие…
Арагорн (тоже в полголоса): Это глагол.
Гимли хуячит.
Леголас (подкручивая прядь пальцем): А вот хули…
Гимли: Молчи, блондинка!
Элронд: Не ссорьтесь, девочки.
Кэцхен (из кустов): Мимими.
Боромир: А давайте я возьму это кольцо нахуй! И пойду Сарумана спасать!
Пендальф (заинтересованно): А от кого?
Боромир: А от тебя! Ты его заебал!
Пендальф (мечтательно): Ну, было дело.
Фродо: А ну всем заткнуться!
Арагорн (делая большие глаза): Даже мне?
Фродо (мрачно): И тебе! Сначала вылечите меня от астрального сифилиса, а потом я лично выкину это кольцо нахуй!
Элронд (заинтересованно): А на чей?
Фродо: А на чей налезет!
Все косятся на Арвен.
Арвен: Да я вообще девушка!
Арагорн: Я так и понял.
Пендальф: Кольцо выкидывать нельзя, оно представляет материальную и художественную ценность.
Боромир: Какую-какую ценность?
Пендальф: Эх, молодёжь… Вот в моё время это кольцо никому бы на хуй не налезло!
Фродо: Я решил. Я его возьму.
Боромир: Пендальфа?
Фродо: Кольцо, придурок. Хотя… Пендальфа я, пожалуй, тоже возьму.
Пендальф: Так я тебе и дал. У меня обязательства. Я Сарумяну книжку не вернул.
Боромир: Ну, в принципе, я могу передать…
Элронд: Нет уж, хватит здесь уже имеющихся передастов! Я вон дочь замуж выдать не могу какую уж сотню лет…
Арвен (краснея): Папа! Ты бы меня женить попробовал…
Элронд: Женить тебя мне ещё до этого не удалось. Арагорн, может, ты уже на моей дочери женишься?
Арагорн: Я лучше с Фродо пойду.
Элронд: Там же опасно.
Арагорн: А ниипёт.
Элронд: Ладно, один… два есть.
Пендальф: Три. Эти идиоты по моим лоциям дорогу никогда не найдут.
Фродо: Сэм тоже пойдет.
Гимли: Это кто сказал?!
Фродо: Я сказал.
Сэм (жалобно): Дядя…
Гимли: И меня запишите.
Элронд: Четыре.
Леголас: Но хули…?
Гимли: Так что ты тоже идешь.
Леголас: Ну вот еще.
Фродо: Идешь. Кто тут старше по званию?!
Арагорн: Я.
Худрук: Играем по сценарию!
Элронд: Валите уже!
Арагорн: Ну что, кто знает где ближайший бордель с шлюхами и тонто?
Худрук (в сторону): А насчет сифилиса то я пошутил.
Арагорн: Я передумал. Устроим темную худруку!
Элронд: Эй, женишок, погоди минутку.
Арагорн: Да?
Элронд: Решил я вам подарок свадебный сделать. Вещь нужная, в хозяйстве пригодится.
Арагорн: Не надо!
Арвен: Надо. А то прибьют ненароком, что я делать буду?
Арагорн: Дрочить, что же еще?
Элронд: У меня не будет внуков?!
Арагорн (сочувственно): Не теряй надежды.
Элронд: Все равно возьми эту железку. Она мне не нужна, да еще острая, порезаться можно.
Элронд извлекает из широких штанин меч. Арагорн преклоняет голову и принимает меч. Элронд и Арвен ласково улыбаются.
Арагорн испуганно косится на их лыбы и бежит прочь, догоняя убегающий со сцены отряд.
Фродо: Чего дали?
Арагорн: Меч.
Фродо: А тут гравировка.
Арагорн: Что?! Пендальф, переведи!
Пендальф (сверяясь со словариком): «Я беременна. Арвен.»
Фродо (удивленно): Но это же мужик!
Пендальф: А эльфам это когда мешало?!
Гимли испуганно смотрит на мерзко ржущего Леголаса.
Арагорн пытается совершить харакири подаренным бастардом, но ему мешает рояль и канкан кэцхен.
Сарумян бродит вокруг кладки со странными яйцами. У него в руках термометр.
Сарумян (грустно): Я, конечно, гусь, но какая из меня наседка?
Спектакль по мотивам «Властелина колец» в переводе Гоблина.
В ролях:
Пендальф Серый – Р. Вальдес
(Вальдес: Бля, почему я?!
Альмейда: По алфавиту.
Вальдес: Ни хрена не понимаю в алфавите…)
Фродо Беггинс – Р. Альмейда
(Альмейда: Почему я?!
Худ.рук.: Потому что это проще, чем калечить кого-то в финале).
Сэм – А. Салина
Арагорн – Р. Алва
(Алва: Ну, блин, а вы чего-то другого ждали?)
Гимли – Х. Салина
(Салина: Я не буду ходить с бородой!
Алва: Зато ты сможешь трахать Леголаса)
Леголас – Ф. Аларкон
(Аларкон: Кто-кто будет меня трахать?!
Салина: Иди сюда, моя прррэлэсть!
Алва: Так-так, это не твой текст!)
Арвен – Л. Джильди
(Джильди: Почему я баба?!
Худ.рук.: Зато тебя будет трахать Арагорн.
Алва: Я не хочу его трахать!
Худ.рук.: А придётся…)
Элронд – Ф. Джильди
Галадриэль с мужем – чета Вейзель
(Вальдес: Тётушка?! В моей родне затесались эльфы?!
Юлиана: Ротгер, не накаляй обстановку)
Сарумян – О. Кальдмеер
(Кальдмеер: Ротгер, какого мы играем здесь каких-то бородатых старцев?
Вальдес: Видишь ли, в фандоме бытует мнение, будто вальдмеер – это пэйринг антиквариата… Надо соответствовать)
Боромир – Р. Фок Фельсенбург
(Руппи: Кто-кто я?
Худ.рук.: Самого себя сыграешь. Пафосное обнаглевшее хамло.
Рупейда: хи-хи)
Назгулы – ансамбль кэцхен
И Горлум в роли Горлума
Акт I
Сцена 1
Сцена 1
Вальдес, украшенный давно не стиранной бородой и такими же усами, бредёт по сцене, помахивая посохом. За ним следует толпа массовки, изображающей детвору, и орёт.
Толпа: Пендальф, покажи фейерверк!
Вальдес оборачивается и сыплет синими искрами из глаз. Толпа с визгом разбегается.
Сцена 2
Посреди сцены высится стена с канализационным люком посередине. Над люком висит табличка «Посторонним на».
Пендальф: Дыра – это нора. А нора – это хоббит.
Вальдес стучит в люк посохом. Люк открывается и из него высовывается голова Альмейды.
Фродо: Пендальф, млять, какого хрена?!
Пендальф: А типа в гости пригласить, на чай?
Фродо: Ладно, фиг с тобой, заходи, всё равно не отстанешь…
Вальдес заползает в люк.
Сцена 3
Пендальф: Карьяра, застрял! Это все потому, что у кого-то слишком узкие двери!
Фродо (высовываясь из секретного люка побольше): Нет! Это потому, что кто-то слишком часто заходит пить чай и выжирает всю ведьмовку!
Пендальф: Не всю!
Фродо: Не возражать!
Худрук появляется на сцене и дает Пендальфу пинка. Тот со свистом проваливается под сцену.
Музыкальный фон: Прощание славянки.
Сцена 4
Пендальф сидит у Фродо на кухне и пьёт чай.
Фродо (мрачно): Ещё чего-нибудь хочешь?
Пендальф (оживляясь): А что, разве ещё что-нибудь есть?
Фродо: Ты всё выжрал, паразит, одно кольцо осталось.
Пендальф: Во, точно, кольцо! Я же помню, что я тут по делу…
Худрук шипит из-под сцены: Кольцо!.. Шшшир, Бэггинс...
Пендальф: Короче, Фродо, бери-ка ты своё кольцо и мотай в этот, как его… Ривендэйл.
Худрук из-под сцены: Вальдес, бля, ещё раз припрёшься на репетицию пьяный и без шпаргалки!..
Фродо: А на кой? Меня и тут неплохо кормят.
Пендальф: Щас покажу феньку (берёт Кольцо, нагревает зажигалкой) Здесь написана какая-то сакральная фигня, надо решить, чё с этой хреновиной делать согласно инструкции.
Фродо: Так я здесь причем?
Пендальф: Так кольцо же твое!
Фродо: Бля, ну я влип!
Голос из-под сцены: Нихуя себе влип!
Фродо: (крепкий марикьярский мат)
Пендальф тащит за ухо из-под сцены худрука.
Худрук: Не тот, мать твою за ногу!
Пендальф: Зачем мать? У меня тетушка есть.
Роняет худрука под сцену. Вылавливает Берто из-под сцены.
Берто: Не ешь меня, я Арагорну нажалуюсь!
Фродо: Вместе нажалуемся! Так что ты со мной пойдешь, свидетелем.
Пендальф (печально): Стукачи.
Худрук: Всех убью, один останусь.
Пендальф: А я пока у Сарумяна словарь одолжу, в смысле, совет спрошу.
Фродо (ехидно) : А чем расплачиваться будешь? За совет?
Пендальф: Договоримся.
Худрук: Извращенцы.
Сцена 5
Фродо и Сэм ходят зигзагами по сцене, держа перед собой карту. Музыкальная тема: Куда идём мы с Пяточком…
Фродо: Бля, ни хрена не понимаю! Эта дорога должна быть здесь…
Сэм (робко): Альмиранте, это ж лоции…
Фродо: Убью Вальдеса, тьфу ты, Пендальфа!
Сцена 6
На пороге Ортханка Сарумян встречает Пендальфа с распростёртыми объятиями.
*** пять минут сурового дриксенского порно с бородами, ремнями и сапогами.
Сцена 7
Фродо и Сэм продолжают блуждать по сцене.
Сэм: Бля, похоже, реально заблудились.
Фродо: Убью Пендальфа.
Сэм: Да ладно, вон, смотри, кэцхен стоит, давай её спросим… Эй, кэцхен, ты не знаешь, как добраться до Ривендэйла?
Назгул: Я не кэцхен, я назгул.
Фродо: Кто-кто?
Сэм: Хрен знает, съёбываем!!11
Съёбывают.
Сцена 8
*** ещё пять минут сурового дриксенского порно.
Сцена 9
Фродо и Сэм съёбывают от назгула. Из кустов доносится «Собачий вальс».
Сэм: Это что?
Голос из кустов: Это я.
Сэм (радостно): Дядя!
Худрук: Не по сюжету!
Кусты торжественно раздвигаются и из них выезжает Алва верхом на рояле.
Фродо: Наконец-то!
Альмейда радостно несётся навстречу роялю и стаскивает с него Алву.
Арагорн (полупридушенно): Задушишь, придурок!
Худрук: Больше секса! Тьфу ты, ну-ка живо вспомнили сюжет.
Фродо (вспоминает сюжет): Рокэ, ты кто?
Арагорн (отряхиваясь): Я тот, кто знает, куда идти.
Фродо: Блин, а зачем туда идти, ты не знаешь?
Арагорн: А это знает Пендальф. Вот придём – и спросим.
Сцена 10
Кальдмеер сурово трахает Вальдеса, разбивая им зеркала, опрокидывая комоды и прочие предметы меблировки.
Пендальф: Слушай, я вообще как бы по делу…
Сарумян: Gut, sehr gut!
*** ещё пять минут сурового дриксенского порно.
Сцена 11
Арагорн: Пендальф здесь, определенно, был.
Сэм: Почему?
Арагорн: Да вот, пустые бутылки валяются, вон, даже гандон использованный есть.
Худрук: Черт, это мой.
Все дружно изображают фамильный фэйспалм.
Под звуки канкана на сцену выбегают кэцхен в чёрных балахонах.
Назгулы: Мааальчики, чай? Кофе? Потанцуем?..
Фродо: Ром, ведьмовка, полежим?
Худрук: Бляяяяяяяяяя…
*** пять минут жаркого марикьярского порно
Худрук (ехидно): А у одной из них астральный сифилис!
Немая сцена.
Кэцхен со смехом разбегаются.
Фродо (трагическим шёпотом): Блять, я трахался со всеми!..
Арагорн (из другого угла сцены, не менее трагическим шёпотом): Блять, я трахался с Рамоном.
Сэм (сквозь слёзы): А я не успееееееел…
Минута печальной музыки, чтобы подчеркнуть трагичность момента.
Арагорн: Ладно, ближайший кожвендиспансер находится в Ривендэйле.
Фродо: Так идем!
Музыкальный фон: песенка Хиля - Трололо.
Худрук мерзко хихикает.
Сцена 12
Сарумян (обозревая развороченный кабинет) : Так ты зачем приходил?
Пендальф: А, я же хотел у тебя словарь одолжить.
Сарумян: А зачем?
Пендальф: А понять, что ты несешь, когда кончаешь.
Сарумян: Так давай повторим, я сразу переведу.
Еще пять минут сурового дриксенского порно.
Сцена 13
Арагорн: Фродо, а ты чего такой грустный?
Фродо (странным голосом): Да что-то живот прихватило.
Сэм: Это астральный сифилис!
Фродо начинает нервно икать.
Арагорн: Идиоты!11 Ладно, сейчас травки заварим, полегчает.
Арагорн достает из сумки травку, все дружно закуривают.
Худрук: А ну прекратить разгильдяйство!
Арагорн: О, крокодил полетел!
Сэм: А вот гусь хрустальный побежал…
Фродо (мрачно): А живот все равно болит…
Голос из-за сцены: Так вот ты какой, астральный сифилис… Ни разу не слышал!
Худрук: Бешеный, заткнись по-хорошему!
Голос из-за сцены: А накажи меня?
Другой голос из-за сцены: Я тебя сам накажу!
Из-за сцены вылетает сапог и доносятся звуки сурового дриксенского порно.
Сцена 14
Печальная компания из двух хоббитов и одного Арагорна сидит у костра в чистом поле. Вдруг из-за угла выплывает слегка небритый Луиджи в полупрозрачной зелёной юбке и с воооот такими картонными ушами.
Арагорн: Сгинь, глюк!
Арвен: Я не глюк, я твоя невеста!
Арагорн (меланхолично): Хороший косячок был, жаль, быстро кончился…
Фродо: Товагищи, что пгоисходит?.. Что это за хегня?
Сэм: Мать героина… ><
Арвен: (испуганно) Создатель! Это же первый признак астрального сифилиса! Если его не лечить, он превращает жертву сначала в Ленина!
Фродо: (не менее испуганно) А потом?
Арвен: (наставительно) А потом – в зеленую плесень...
Все: (облегченно) Фууух…
Арвен: (продолжая) … а потом – в Ричарда Окделла!
Арагорн: Это слишком жестоко. Второго я не вынесу.
Арвен: Значит, вынесем этого! (в сторону) Чтобы ты, милый, не заразился.
Арагорн: Так тащи!
Арвен, отчаянно кряхтя, тащит Фродо по сцене. Он старательно прикидывается зеленой плесенью и тихо похрюкивает.
Арагорн фэйспалмит.
Сцена 15
Пендальф тихо крадется по сцене в одних подштанниках, но по-прежнему в бороде. Под мышкой зажат словарь.
Голос Сарумяна из-за сцены: Ты куда собрался?
Пендальф: Дела требуют, Родина зовет!
Выходит грустный Сарумян: А попрощаться?..
Еще пять минут сурового дриксенского порно.
Сцена 16
Арвен, пыхтя и ругаясь, тащит Фродо через сцену. Под звуки канкана выбегают кэцхен в черных балахонах.
Назгулы: Айнанэнанэ, кучерявенький!
Фродо: Хрю!
Арвен: Брысь!
Назгулы: Фу, пративные!
Фродо (мрачно): Мы уже дотанцевались.
Фродо пытается убежать, но бежит не в ту сторону.
Арвен: Ааа, спасите!
На сцену выезжает Арагорн на рояле и без штанов.
Арагорн (мрачно, обращаясь к назгулам): Так, исчезли быстро, а то я Вальдесу, в смысле, Пендальфу пожалуюсь.
Назгулы: Праааативный! (исчезают)
Арвен: Но это же была моя сцена!
Арагорн: Сначала потренируйся на кошках.
Хор кэцхен за сценой: (поют) Меня милый не целует,
Говорит: «Потом, потом!».
Прихожу, а он на печке
Тренируется с котом!
По сцене проходит Боромир в обнимку с кошкой. Все провожают его сочувственными взглядами.
Сцена 17
Фродо: Где я?
Пендальф: Ну наконец-то! А то всё броневичок, броневичок…
Фродо: А где мой бгоневичок?..
Пендальф: Бля…..
По сцене дефилирует Боромир с кошкой, Леголас в бигуди, Гимли с топором следует за Леголасом, изображая троллфэйс, за ними бежит Элронд. После них появляется прихрамывающая Арвен. Она отчаянно хрюкает.
Обозленный Пендальф прогоняет всех со сцены и продолжает бдить над больным.
Фродо: Насчет броневичка я пошутил!
Пендальф внимательно на него смотрит.
Фродо: Но вот Зимний взять было бы неплохо!
Пендальф дает ему посохом по башке.
Сцена 18
Фродо: Кто я? Загрузите мне личность!
Пендальф: Ну вот и хорошо.
Фродо (потирает лоб): Ладно, начнем издалека – а кто ты, собственно?
Пендальф: Пендальф.
Фродо: Что тебе надобно, старче?
Пендальф (сочувственно): Пиранья ты моя золотая…
Фродо: Аааа!
Пендальф: Угу.
Фродо: Ну и где ты, мать твою, шлялся?!
Пендальф: Нууу…
Сцены 19-30
Сарумян жестко имеет Пендальфа на крыше.
Сцена 31
Сарумян жестко имеет Пендальфа на крыше, как вдруг прилетает кэцхен. Пендальф прыгает на неё и с громким матом обрушивается вниз.
Худрук: Ну наконец-то…
Пендальф и кэцхен, хаотично подёргивая конечностями, взлетают на уровень крыши башни и с воплем обрушиваются обратно. Так несколько раз.
Худрук: Какая сволочь поставила под башней батут?!
Сцена 32
Пендальф: Ну, Фродо, это слишком долгая история… я тебе в другой раз расскажу.
Сцена 33
Типа Совет.
Элронд: На повестке дня такой вопрос. Вот Кольцо. Что будем с ним делать?
Гимли: Ну, давайте его расхуячим!
Леголас: Ну, хуячь, хули...
Боромир (в полголоса): Какое дивное эльфийское наречие…
Арагорн (тоже в полголоса): Это глагол.
Гимли хуячит.
Леголас (подкручивая прядь пальцем): А вот хули…
Гимли: Молчи, блондинка!
Элронд: Не ссорьтесь, девочки.
Кэцхен (из кустов): Мимими.
Боромир: А давайте я возьму это кольцо нахуй! И пойду Сарумана спасать!
Пендальф (заинтересованно): А от кого?
Боромир: А от тебя! Ты его заебал!
Пендальф (мечтательно): Ну, было дело.
Фродо: А ну всем заткнуться!
Арагорн (делая большие глаза): Даже мне?
Фродо (мрачно): И тебе! Сначала вылечите меня от астрального сифилиса, а потом я лично выкину это кольцо нахуй!
Элронд (заинтересованно): А на чей?
Фродо: А на чей налезет!
Все косятся на Арвен.
Арвен: Да я вообще девушка!
Арагорн: Я так и понял.
Пендальф: Кольцо выкидывать нельзя, оно представляет материальную и художественную ценность.
Боромир: Какую-какую ценность?
Пендальф: Эх, молодёжь… Вот в моё время это кольцо никому бы на хуй не налезло!
Фродо: Я решил. Я его возьму.
Боромир: Пендальфа?
Фродо: Кольцо, придурок. Хотя… Пендальфа я, пожалуй, тоже возьму.
Пендальф: Так я тебе и дал. У меня обязательства. Я Сарумяну книжку не вернул.
Боромир: Ну, в принципе, я могу передать…
Элронд: Нет уж, хватит здесь уже имеющихся передастов! Я вон дочь замуж выдать не могу какую уж сотню лет…
Арвен (краснея): Папа! Ты бы меня женить попробовал…
Элронд: Женить тебя мне ещё до этого не удалось. Арагорн, может, ты уже на моей дочери женишься?
Арагорн: Я лучше с Фродо пойду.
Элронд: Там же опасно.
Арагорн: А ниипёт.
Элронд: Ладно, один… два есть.
Пендальф: Три. Эти идиоты по моим лоциям дорогу никогда не найдут.
Фродо: Сэм тоже пойдет.
Гимли: Это кто сказал?!
Фродо: Я сказал.
Сэм (жалобно): Дядя…
Гимли: И меня запишите.
Элронд: Четыре.
Леголас: Но хули…?
Гимли: Так что ты тоже идешь.
Леголас: Ну вот еще.
Фродо: Идешь. Кто тут старше по званию?!
Арагорн: Я.
Худрук: Играем по сценарию!
Элронд: Валите уже!
Арагорн: Ну что, кто знает где ближайший бордель с шлюхами и тонто?
Худрук (в сторону): А насчет сифилиса то я пошутил.
Арагорн: Я передумал. Устроим темную худруку!
Сцена 34
Элронд: Эй, женишок, погоди минутку.
Арагорн: Да?
Элронд: Решил я вам подарок свадебный сделать. Вещь нужная, в хозяйстве пригодится.
Арагорн: Не надо!
Арвен: Надо. А то прибьют ненароком, что я делать буду?
Арагорн: Дрочить, что же еще?
Элронд: У меня не будет внуков?!
Арагорн (сочувственно): Не теряй надежды.
Элронд: Все равно возьми эту железку. Она мне не нужна, да еще острая, порезаться можно.
Элронд извлекает из широких штанин меч. Арагорн преклоняет голову и принимает меч. Элронд и Арвен ласково улыбаются.
Арагорн испуганно косится на их лыбы и бежит прочь, догоняя убегающий со сцены отряд.
Фродо: Чего дали?
Арагорн: Меч.
Фродо: А тут гравировка.
Арагорн: Что?! Пендальф, переведи!
Пендальф (сверяясь со словариком): «Я беременна. Арвен.»
Фродо (удивленно): Но это же мужик!
Пендальф: А эльфам это когда мешало?!
Гимли испуганно смотрит на мерзко ржущего Леголаса.
Арагорн пытается совершить харакири подаренным бастардом, но ему мешает рояль и канкан кэцхен.
Сцена 35
Сарумян бродит вокруг кладки со странными яйцами. У него в руках термометр.
Сарумян (грустно): Я, конечно, гусь, но какая из меня наседка?
Продолжение следует.
А, может, и не следует.
А, может быть, напишем,
А может быть — и нет!
А, может, и не следует.
А, может быть, напишем,
А может быть — и нет!
суббота, 18 февраля 2012
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
1.
Увидел Олаф как-то вдруг,
Что Руппи дрочит в полумраке,
И парню надавал по сраке -
Так завершился кальденбург.
*печальный проигрыш*
2.
Несчастный Руппи весь страдал -
Рамону плакался в жилетку,
И тот не выдержал, и детку
В углу безлюдном приласкал.
припев:
О нет! О да! О да! О нет же! -
Все доносилось из угла,
А ночь над крышами текла
И опустевшим побережьем.
3.
Хэхей и ой, бескрайний север!
Вот так из темноты угла
Рупейда в мир людей пришла,
А был всему виной вальдмеер!
припев:
О нет! О да! О да! О нет же! -
Все доносилось из угла,
А ночь над крышами текла
И опустевшим побережьем.
Увидел Олаф как-то вдруг,
Что Руппи дрочит в полумраке,
И парню надавал по сраке -
Так завершился кальденбург.
*печальный проигрыш*
2.
Несчастный Руппи весь страдал -
Рамону плакался в жилетку,
И тот не выдержал, и детку
В углу безлюдном приласкал.
припев:
О нет! О да! О да! О нет же! -
Все доносилось из угла,
А ночь над крышами текла
И опустевшим побережьем.
3.
Хэхей и ой, бескрайний север!
Вот так из темноты угла
Рупейда в мир людей пришла,
А был всему виной вальдмеер!
припев:
О нет! О да! О да! О нет же! -
Все доносилось из угла,
А ночь над крышами текла
И опустевшим побережьем.
суббота, 28 января 2012
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
воскресенье, 15 января 2012
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Поэма о яйцах
прорезал вальдес дырку в кресле
и мышеловку подложил
ещё неделю от альмейды
по огородам убегал
...
я не боюсь гордился руппи
и голой задницей сверкал
но вот пришел за ним альмейда
и парня жизни научил
два дня несчастный руппи плакал
латая рваный в клочья зад
пока ему смышлёный олаф
туда заплатку не пришил
мой адмирал воскликнул руппи
а вдруг заплатка отпадет
не отпадет ответил олаф
ведь я пришил туда мораль
пришёл к кальдмееру альмейда
с тяжёлым топором в руках
сказал что нефиг адъютанту
заплатки к жопе пришивать
но тут в окно ввалился вальдес
в альмейду запустил свеклой
сказал не трогай ледяного
ведь он отец моих детей
твоих детей альмейда ахнул
и громко в обморок упал
злорадно вальдес ухмыльнулся
и олафу вручил морковь
твоих детей моргнул кальдмеер
и взял с опаской корнеплод
а почему я их не видел
и алименты не платил
ты не успел хихикнул вальдес
потом подумав пояснил
когда родятся всех увидишь
все впереди не торопись
а сколько их примерно будет
заволновался адмирал
я не считал ответил вальдес
и показал ему гнездо
мы в жизни столько не прокормим
сказал кальдмеер сосчитав
бюджет прикинул минимальный
и радости не ощутил
не бойся олаф нам помогут
фандом гайифа и анэм
а тетушка откроет садик
и будет нянчиться с детьми
допустим так сказал кальдмеер
но почему они ответь
так улыбаются ехидно
светясь при этом в темноте
а потому ответил вальдес
что ночь и спят они давно
а вот проснутся будут искры
пускать и радостно вопить
...
в волнах с утра резвился ротгер
за рыбой весело нырял
вздыхал кальдмеер наблюдая
за шустрым мужем из гнезда
пищали яйца довольно
и голубели на глазах
переворачивал их олаф
и пух порядочно щипал
прорезал вальдес дырку в кресле
и мышеловку подложил
ещё неделю от альмейды
по огородам убегал
...
я не боюсь гордился руппи
и голой задницей сверкал
но вот пришел за ним альмейда
и парня жизни научил
два дня несчастный руппи плакал
латая рваный в клочья зад
пока ему смышлёный олаф
туда заплатку не пришил
мой адмирал воскликнул руппи
а вдруг заплатка отпадет
не отпадет ответил олаф
ведь я пришил туда мораль
пришёл к кальдмееру альмейда
с тяжёлым топором в руках
сказал что нефиг адъютанту
заплатки к жопе пришивать
но тут в окно ввалился вальдес
в альмейду запустил свеклой
сказал не трогай ледяного
ведь он отец моих детей
твоих детей альмейда ахнул
и громко в обморок упал
злорадно вальдес ухмыльнулся
и олафу вручил морковь
твоих детей моргнул кальдмеер
и взял с опаской корнеплод
а почему я их не видел
и алименты не платил
ты не успел хихикнул вальдес
потом подумав пояснил
когда родятся всех увидишь
все впереди не торопись
а сколько их примерно будет
заволновался адмирал
я не считал ответил вальдес
и показал ему гнездо
мы в жизни столько не прокормим
сказал кальдмеер сосчитав
бюджет прикинул минимальный
и радости не ощутил
не бойся олаф нам помогут
фандом гайифа и анэм
а тетушка откроет садик
и будет нянчиться с детьми
допустим так сказал кальдмеер
но почему они ответь
так улыбаются ехидно
светясь при этом в темноте
а потому ответил вальдес
что ночь и спят они давно
а вот проснутся будут искры
пускать и радостно вопить
...
в волнах с утра резвился ротгер
за рыбой весело нырял
вздыхал кальдмеер наблюдая
за шустрым мужем из гнезда
пищали яйца довольно
и голубели на глазах
переворачивал их олаф
и пух порядочно щипал
среда, 11 января 2012
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Допускающий, на наш взгляд, максимальное число толкований при максимальном же сходстве персонажей с канонным описанием, а потому являющийся идеальным.
суббота, 19 ноября 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Дамы и господа! Сегодня у нас в "Голубой Лагуне", лучшем ночном клубе в Хексберге закрытая вечеринка! ВМФ Кэртианы празднует День самих себя!
*танцпол*
-Правильно, Олле, ты сиди, у стеночки лапать куда удобнее.
- Адъютанты приглашают адмиралов!
- Руперт, это нарушение субординации.
- Родственник кесаря, топайте лучше в бар, выпьете на брудершафт с зеленой феей! А вот адмирала цур зее оставьте здесь!
*бар*
- Парень, тебе сколько лет? Абсент только после 21 продаем!
- Он со мной. Проблемы? - Альмейда нависает над стойкой.
- Что вы, никаких!
Младший Салина залпом опрокинул в себя стакан.
*танцпол*
- Медленный танец! И еще меня просили предупредить всех присутствующих, что желающие пригласить Олафа Кальдмеера записываются в очередь вон у того темноволосого господина ... Да, да, именно тот, который кулак показывает!
- А желающие пригласить Рамона Альмейду занимают очередь в травмпункт.
- Хулио, молчал бы, а?
*фэйс-контроль*
- Слышь, парни, а зачем вам рога? И красные носы?
- А разве сегодня не тематический вечер?
- По дресс-коду тельняшки нужны.
- Разрубленный змей, мы обломились! Кстати, Ли, а зачем тебе третий рог? Да еще такой развесистый?
- Это Марианна, кошки б ее подрали.
*танцпол*
- Очередной конкурс! На самый зажигательный танец вот в этих семейниках! Но начнем мы со стриптиза - желающие на сцену!
Один Вальдес, два Вальдеса, три Вальдеса... Девять Вальдесов?! Девочки, ваш выход позже!
- Еще один?! Я же просил!
- Спокойно, все под контролем! Швабру, будьте так любезны. Позвольте представиться - Ротгер Вальдес! А теперь на сцену приглашается мой любимый Беме! Приглашается, говорю! Руперт, выпните его из-под стола! И сейчас Вернер отгадает нам загадку... Олаф, прекратите фэйспалмить в углу. я все вижу! - Бешеный поудобнее перехватил швабру. - Так вот, Вернер, что бывает с плохими мальчиками, которые обижают хороших мальчиков, которые дружат с чокнутыми мальчиками? Вы улавливаете параллель?
- Эй,брысь со сцены, сейчас будет музыка!
Дрожащими руками DJ стал разбирать записки.
- Некто Х. посвящает некому Ф. следующую песню. В общем, Ф., это для вас!
Натуральная блондинка, темпераментная льдинка, посмотри хоть краем глаза, краем глаза на меня. Ты не рви-не рви мне нервы, твой этаж всего лишь первый, и однажды ночкой тёмной доберусь я до тебя...
*фэйс-контроль*
- Я без мужа никуда!
- Оденьте мужа по форме!
- А где бы я взяла тельник на такое брюхо?!
- На себя же нашли!
Глаза Зои Гастаки медленно наливались кровью.
*танцпол*
- Так, Ф., опять для вас.
В Москве и Коста- Рике, Париже, Таганроге,
Брюнетки и блондинки бывают одиноки...
- И вновь конкурс! Нужно зажать воздушный шарик между коленями, взять еще один подбородок...
На сцену взбирается Альмейда.
DJ, слегка охрипшим голосом:
- Этому принесите парочку автомобильных шин! От КамАЗа!
*бар*
- Как, и кошке тоже?
- Абсента в блюдце, я плачу.
*танцпол*
"Повстречались мы случайно у друзей на вечеринке. Я смотрел и всё гадал, почему же никогда мне не нравились блондинки. Ты одним неловким взглядом моё сердце погубила... "
- Ф., опять для вас - дайте вы уже этому Х., надоело!
- Сейчас специальный приз будет вручен Олафу Кальдмееру, ведь только он вспомнил что у нас сегодня тематическая вечеринка и пришел в костюме зайца от Плэйбоя... Как не пришел, вон сидит? Как без костюма, вон же уши торчат! А, не целиком, так переоденьте! Что значит, мне парень не разрешает?! Девочки, зажигаем! И смените уже лица на что-то более подобающее, у меня этот Кальдмеер уже девятерится! Сейчас разрешит! А кто парень? А, вон тот, который с кулаком... Итак, приз вручается Олафу Кальдмееру, ибо только он знал, что у нас сегодня тематическая вечеринка! А сейчас VIP-гость! Соберано всея Кэнналоа! Да вытащите вы наконец его из бара! Как не вытаскивается? Хорошо, прожекторы на стойку! Вот девочки, учитесь, как надо танцевать стриптиз!
Как не Алва? А, это тот самый Х.? Ф. дайте ему наконец, для вас старается! О, вот и VIP-гость! И под живую музыку испанской гитары кавалеры приглашают кавалеров! Голубой танец! Девочки, танцуем, вон там родственник кесаря сидит, за него попросили.
*фэйс-контроль*
- Генерал Хохвенде, а вы куда прете?
- Что за дурацкий вопрос? Разумеется, на вечеринку.
- Исключительно для ВМФ! Где ваш тельник?
*бар*
- А где Луиджи?
- А его в туалете девочки закрыли, чтобы в гримерке не ныл
- А Дерра-Пьяве где?
- На складе, грузчики очень просили его дать им пару уроков...
- А Рангони?
- Балбес увидел капитана Гастаки и удрал через окно
- Так, давайте, вынимайте Луиджи из туалета.
- А если не выйдет?
- Скажете, что за ним папа пришёл.
- А где папа?
Бармен огляделся вокруг и понизил голос
- Да под стойкой, от Гастаки прячется
- Адмиралы ничего не боятся! Он не прячется, он обходит с тыла!
- Ну, там такой тыл, что обходить он неделю будет.
*фэйс-контроль*
- Ваше высокопреосвященство, снимите ветки вишни с одежды, все равно вас отлично видно.
- Пропустите, а, сын не мой и хвала Создателю?
- А как насчет тельняшки?
- А как насчет анафемы?
- Проходите!
* игровые автоматы*
- Ха, Себастьян, тройная ставка улетела Гудрун под хвост!
- Бреве, лучше молчи! И убери из-под руки эту чертову кошку. Какая сволочь напоила ее абсентом?!
*Бильярдная*
Сбежавший DJ медленно полз вдоль стеночки.
- Разрубленный Змей! Кто выкрутил лампочки в бильярдной?! Эй?! Я все слышу! Немедленно прекратите!
- А все ВИП-ложи заняты!
- Какой знакомый голос, Х. это вы?
- Он, он.
- Ф.?
- Ага.
- ой, простите, уже ухожу!
*VIP-ложа*
- А это, мой дорогой родственник кесаря, кальян! И не смейте давать его кошке!
- И Рамону тоже.
- Почему? - мило спросила возникшая рядом Рупейда
*игровые автоматы*
- Все, Антонио, деньги кончились.
- Эй, бармен, смотри, какая роскошная фляга! Там даже ведьмовка еще есть. Сколько дашь? Не. маловато... А за две? Себа, не выделывайся!
*VIP-ложа*
- Какой идиот дал кошке обкуриться?!
- Кошка - фигня, какой идиот дал кальян Альмейде?!
- И вот какой идиот сейчас попробует Альмейде не дать... Руперт, а ты чего скалишься? Ближе всех ведь к альмиранте сидишь
- Скажи мне, Берто, и чем это ты тут занимаешься?
- От вас прячусь, альмиранте! - заскулил из-под стола Салина, вспомнив про кальян, - Альмиранте, а зачем вам такой бааальшой кальян?
*бар*
- Киса, тебе опять абсент?
- Мяяу!
- Ээ, господин Фельсенбург. я вас не спрашивал. И может сядете уже наконец? Все стулья свободны!
- Мяу! Наливай уже.
- Ну что, Гудрун, на брудершафт?
*VIP-ложа*
- Олле, почему твой адъютант стоит на стойке на четвереньках и бодает бармена?
- А-а, не обращай внимания, он халявный абсент выпрашивает.
- Ладно, а почему он тогда загребает, кхм, лапой стакан пива?
- Очевидно, выражает своё к нему презрение.
- Хм, а я думал... ладно, пусть будет презрение.
- Погоди, а почему на Руперта так коситься Альмейда?
- Олле, ты бы хоть иногда по сторонам смотрел!
- Знаешь, ээ, во время минета это сложновато!
*бар*
- Альмиранте, не дёргайте этого родича кесаря за хвостик! А то он и вам в стакан...
*танцпол*
- Сейчас наш VIP-гость хочет опять взяться за испанскую гитару! - с тоской в голосе крикнул DJ.
- Эта песня исполняется по просьбе моего дорогого родственника Х...
О, блондинка, ты мой ветер, я твое море.
О, блондинка, ты мой ветер, я твое море.
- Опять!
- Вы что-то имеете против?
На лице Алвы застыла высокомерная усмешка.
- О нет, что вы!
*VIP-ложа*
- Альмиранте, вам пара подштанников не нужны? А то у бармена уже деньги кончились.
- Себастьян, что за вид?!
- Если что, мы местные стриптизеры!
Прикрывавшийся спертой из VIP-ложи подушечкой Антонио быстро закивал.
- Вот и оставьте подштанники себе, когда будете исполнять стриптиз, они вам понадобятся для сбора пожертвований!
Себастьян молча протянул альмиранте пустую пепельницу...
Гримерка
- Девочки, у меня просьба!
- Опять? Мы устали!
- Натанцевались!
- Где жемчуг?
- Оттащите уже родственничка кесаря от бармена, он вам все что угодно отдаст за такое избавление!
Несчастный DJ сидел в обнимку с барменом под пультом и клялся, что больше он на такие тематические вечеринки ни ногой.
- Потанцуем? - зазвенели колокольчики над ухом.
- Неееет!
А моряки продолжали веселиться...
четверг, 06 октября 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
четверг, 22 сентября 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
среда, 21 сентября 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
У каждого — своё хобби. Например, Питер Блад разводил герань, эпизодически роняя ящики с нею на головы повстанцев. А вот у Ротгера Вальдеса были фиалки.
Изначально фиалки в его дом притащила тётушка, считавшая, что на каждом окне обязательно должны быть цветы. Вальдес её мнения не разделял, но и в спор вступать благоразумно не рисковал. Фиалки же он тихо возненавидел.
За спиной тётушки он проделывал с цветами ужасные вещи. Он швырялся горшками в назойливых кэцхен, «случайно» ронял их за окно, в общем, всячески издевался над бедными фиалками.
Всё изменилось после того, как вице-адмирал нашёл свою любовь.
Однажды Кальдмеер застал его за самозабвенным ощипыванием розовой фиалки. Бешеный отрывал лепестки по одному и что-то бормотал себе под нос.
— Зачем ты мучаешь фиалку? — спросил он.
— А зачем она такая фиалка? — пробурчал Ротгер.
— Оставь фиалку в покое, — потребовал Кальдмеер, обнимая его за плечи. — Она же не виновата, что такая нежная и трепетная.
— Они меня достали, фиалки эти, — пожаловался Вальдес.
— А ты попробуй их пожалеть. Представь, как им нелегко живётся в этом жутком некуртуазном мире, — посоветовал Олаф.
И Бешеный представил. Поскольку воображение у него было богатое, иногда даже слишком, то представил он крайне чётко. Во всех подробностях.
И тогда он проникся. Ему стало жалко фиалки. Он вспомнил, как издевался над бедными растениями, и почувствовал стыд. Прослезился над ощипанной фиалкой и твёрдо решил немедленно исправить положение.
Вальдес пообещал себе загладить свою вину перед фиалками. Не только перестал их ощипывать, но даже взялся поливать каждый день. Фиалки зацвели и запахли — им, в общем-то, только дай волю, они так зацветут...
Постепенно в доме вице-адмирала все подоконники заставились горшками с разнокалиберными фиалками, цветущими всеми цветами радуги. Даже уходя в море, он обязательно брал с собой пару фиалок. Остальные он поручал поливать тётушке, не доверяя это важное дело безответственным кэцхен. В море на солёном воздухе фиалки цвели и колосились ещё борзее.
И вот, разделавшись с Бермессером, Вальдес немедленно потащил Ледяного смотреть на разросшуюся коллекцию фиалок.
— ...А это, — сообщил он с законной гордостью, указывая на огромный куст с волосатыми лопухами листьев и синими цветами величиной с блюдце, — особый сорт! «Глазки смерти» называется!
Олаф только вздохнул.
Чем бы дитя не тешилось, лишь бы на Мэллит не вешалось.
Изначально фиалки в его дом притащила тётушка, считавшая, что на каждом окне обязательно должны быть цветы. Вальдес её мнения не разделял, но и в спор вступать благоразумно не рисковал. Фиалки же он тихо возненавидел.
За спиной тётушки он проделывал с цветами ужасные вещи. Он швырялся горшками в назойливых кэцхен, «случайно» ронял их за окно, в общем, всячески издевался над бедными фиалками.
Всё изменилось после того, как вице-адмирал нашёл свою любовь.
Однажды Кальдмеер застал его за самозабвенным ощипыванием розовой фиалки. Бешеный отрывал лепестки по одному и что-то бормотал себе под нос.
— Зачем ты мучаешь фиалку? — спросил он.
— А зачем она такая фиалка? — пробурчал Ротгер.
— Оставь фиалку в покое, — потребовал Кальдмеер, обнимая его за плечи. — Она же не виновата, что такая нежная и трепетная.
— Они меня достали, фиалки эти, — пожаловался Вальдес.
— А ты попробуй их пожалеть. Представь, как им нелегко живётся в этом жутком некуртуазном мире, — посоветовал Олаф.
И Бешеный представил. Поскольку воображение у него было богатое, иногда даже слишком, то представил он крайне чётко. Во всех подробностях.
И тогда он проникся. Ему стало жалко фиалки. Он вспомнил, как издевался над бедными растениями, и почувствовал стыд. Прослезился над ощипанной фиалкой и твёрдо решил немедленно исправить положение.
Вальдес пообещал себе загладить свою вину перед фиалками. Не только перестал их ощипывать, но даже взялся поливать каждый день. Фиалки зацвели и запахли — им, в общем-то, только дай волю, они так зацветут...
Постепенно в доме вице-адмирала все подоконники заставились горшками с разнокалиберными фиалками, цветущими всеми цветами радуги. Даже уходя в море, он обязательно брал с собой пару фиалок. Остальные он поручал поливать тётушке, не доверяя это важное дело безответственным кэцхен. В море на солёном воздухе фиалки цвели и колосились ещё борзее.
И вот, разделавшись с Бермессером, Вальдес немедленно потащил Ледяного смотреть на разросшуюся коллекцию фиалок.
— ...А это, — сообщил он с законной гордостью, указывая на огромный куст с волосатыми лопухами листьев и синими цветами величиной с блюдце, — особый сорт! «Глазки смерти» называется!
Олаф только вздохнул.
Чем бы дитя не тешилось, лишь бы на Мэллит не вешалось.
понедельник, 12 сентября 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Доброго времени суток, дамы и господа! Заждались? А это снова наше шоу, представьте себе. Итак, позвольте представить вам сегодняшних гостей нашей студии! Выживших после очередного тура «Однострочников 16-го дня» героев представляют сегодня: Вернер фок Бермессер, Ротгер Вальдес, швабра Ротгера Вальдеса...
Айрис: Да как вы смеете!
Простите, но речь идёт о настоящей швабре, вон той, с длинной ручкой, которую господин Вальдес так красноречиво наставляет на... Э-э, мы-то ещё ничего не сказали!
Вальдес: Не дёргайтесь, я проверяю прицел.
Итак, кроме вышеперечисленных господ, сегодня у нас в гостях Айрис Окделл (поприветствуем! Громче! Аплодисментами, а не свистом!..) и... Простите, сударь, а что вы тут делаете?
Альдо: А я Анакс.
Мы, конечно, соболезнуем, но где Рокэ Алва, которого мы приглашали?..
Альдо: Я за него.
А что, он не мог прислать вместо себя кого-нибудь другого?
Альдо: Он был не в том положении, чтобы посылать кого бы то ни было.
Вальдес: Если вы, сударь, что-то сделали с соберано...
Но-но, господин вице-адмирал, не надо никого знакомить с вашей шваброй!
Вальдес: Я, скорее, хотел предложить знакомство с альмиранте, хотя спасибо за идею.
Господа... и дамы! Давайте, наконец, перейдём к теме нашего выпуска. Конечно, очень жаль, что с нами нет Первого Маршала, которому мы хотели задать несколько вопросов... Но и Анакс тоже сойдёт. Однако начнём с наших горячих моряков. Господин Вальдес, ходят слухи, что ваша швабра — это своеобразная форма мести за порванную на райос задницу?
Вальдес: Нет, месть — это применение швабры не по прямому назначению.
И как же вы её применяете?
Вальдес: Как придётся. Например, гусей гоняю... Вон того особенно.
Бермессер: Да как вы смеете!
Вальдес: Не шипите, Вернер, а то я вас поганой шваброй...
Бермессер: Хам! Бергер и дикарь!
Господа, давайте не будем опускаться до взаимных оскорблений.
Вальдес: Взаимных? Впрочем, если вы настаиваете...
Ни в коем случае! У нас цивилизованное шоу. Кстати, спонсор нашего сегодняшнего выпуска — тапкоприманиватель «Эль-Г». Все тапки будут ваши! Теперь с ароматом фиялок.
А теперь традиционный для нашего шоу вопрос: что вы можете сказать об этом туре? Что вам понравилось и, конечно, что не понравилось?
Вальдес: Как видите, мне очень приглянулась идея со шваброй.
Бермессер: А мне, как видите, нет! И уберите от меня этого маньяка!
Но, сударь, ведь он ничего вам этой шваброй не сделал.
Бермессер: Ну и что? А он может! Вы только посмотрите на эту марикьярскую рожу! К этим бергерам ни на секунду нельзя поворачиваться спиной...
Вальдес: Если только вы не фельпец с пушками на корме. Хотя, знаете, господину Кальдмееру вот тоже понравилось.
Бермессер: Что возьмёшь с оружейника!
Вальдес: Кроме того, что на нём лежит?..
Господа, напоминаем, что в беседе всё же следует придерживаться темы выпуска...
Вальдес: Мы придерживаемся! Вот швабра.
Ладно, придерживайтесь дальше... А у нас вопрос к господину в белых штанах.
Альдо: Я Анакс.
Хорошо, у нас вопрос к господину Анаксу, раз уж Первый Маршал где-то бродит. Сударь, как вам...
Альдо: Я не сударь, я государь.
Знаете, а нам, мягко говоря, по барабану. Сударь, скажите, как вам нравятся однострочники с вашим участием? В этом туре их было мало, но всё же...
Альдо: Никак они мне не нравятся. Сущая ерунда и ни слова о величии Золотой Анаксии.
То есть, например, ваша предсмертная попытка образумить Окделла, кажется вам малоправдоподобной?
Альдо: Такой же бред, как и всё остальное.
Понятно. И последний вопрос...
Вальдес: Пусть расскажет, куда дел Рокэ.
Айрис: Да! Я хочу знать, где монсеньор! Почему он не смог придти?!
Давайте отложим этот вопрос? Айрис, ответьте тогда вы нам: какого вы мнения об однострочниках с вашим участием?
Айрис: Какая гадость! Мы с Сэль просто подруги! Эти фикрайтеры вечно напишут всякую мерзость...
Как, например, победивший в этом туре вальдмеер? Скажите, вот вы, будучи девушкой, как относитесь к подобным произведениям?
Айрис: А там разве было что-то неприличное?..
Альдо: Не каждому дано понять тонкость фикрайтерских намёков... Я, разумеется, не вас, Айрис, имею в виду.
В этом туре отчётливо преобладал стёб. Скажите, как вы к нему относитесь?
Альдо: Не смешно.
Вальдес: И ни слова о величии анаксии, да-да... Где Первый маршал, паразит?!
Бермессер: Дурацкая шутка со шваброй!
Вальдес: А я поржал.
Айрис: Дурацкие анекдоты!
Вальдес: Над этим я тоже поржал.
Айрис: И где монсеньор?!
Хуан: Мне тоже очень интересно...
Э, сударь, вот вас мы точно не звали! Или вы тоже за Алву?
Хуан: Я за Алвой.
Вальдес: Вот этот господин в белых портках утверждает, что заменяет здесь соберано. Можете взять его.
Хуан: Обязательно возьму. Прямо здесь.
Альдо: Эй! Это что за шуточки?!
Вальдес: Где Рокэ, а, ваше белоштание?
Айрис: Куда вы дели монсеньора?!
Хуан: Спокойно, доры, сейчас он нам всё скажет... медленно и подробно.
Подождите! У нас ещё письма читателей.
Хуан: Передайте им, что мы их любим. В особо извращённой форме.
Передать это письмам или читателям?
Хуан: И тем, и другим.
Бермессер: Э-э... я, пожалуй, пойду...
Альдо: Да! Я тоже!
Вальдес: Сидеть!
Айрис: Бей его!
Вальдес: Обязательно. У меня швабра есть.
Хуан: А у меня — кэналлийская сущность.
Айрис: А я ему глаза повыцарапаю!
...дорогие друзья, на сей радостной ноте мы вынуждены прервать наше шоу, пока оно не вышло за рамки оговоренного рейтинга. Увидимся в следующем выпуске! Мы торжественно клянёмся приглашать отныне только мирно настроенных героев и обязательно — Рокэ Алву... До встречи! Да пребудем с вами мы!..
Айрис: Да как вы смеете!
Простите, но речь идёт о настоящей швабре, вон той, с длинной ручкой, которую господин Вальдес так красноречиво наставляет на... Э-э, мы-то ещё ничего не сказали!
Вальдес: Не дёргайтесь, я проверяю прицел.
Итак, кроме вышеперечисленных господ, сегодня у нас в гостях Айрис Окделл (поприветствуем! Громче! Аплодисментами, а не свистом!..) и... Простите, сударь, а что вы тут делаете?
Альдо: А я Анакс.
Мы, конечно, соболезнуем, но где Рокэ Алва, которого мы приглашали?..
Альдо: Я за него.
А что, он не мог прислать вместо себя кого-нибудь другого?
Альдо: Он был не в том положении, чтобы посылать кого бы то ни было.
Вальдес: Если вы, сударь, что-то сделали с соберано...
Но-но, господин вице-адмирал, не надо никого знакомить с вашей шваброй!
Вальдес: Я, скорее, хотел предложить знакомство с альмиранте, хотя спасибо за идею.
Господа... и дамы! Давайте, наконец, перейдём к теме нашего выпуска. Конечно, очень жаль, что с нами нет Первого Маршала, которому мы хотели задать несколько вопросов... Но и Анакс тоже сойдёт. Однако начнём с наших горячих моряков. Господин Вальдес, ходят слухи, что ваша швабра — это своеобразная форма мести за порванную на райос задницу?
Вальдес: Нет, месть — это применение швабры не по прямому назначению.
И как же вы её применяете?
Вальдес: Как придётся. Например, гусей гоняю... Вон того особенно.
Бермессер: Да как вы смеете!
Вальдес: Не шипите, Вернер, а то я вас поганой шваброй...
Бермессер: Хам! Бергер и дикарь!
Господа, давайте не будем опускаться до взаимных оскорблений.
Вальдес: Взаимных? Впрочем, если вы настаиваете...
Ни в коем случае! У нас цивилизованное шоу. Кстати, спонсор нашего сегодняшнего выпуска — тапкоприманиватель «Эль-Г». Все тапки будут ваши! Теперь с ароматом фиялок.
А теперь традиционный для нашего шоу вопрос: что вы можете сказать об этом туре? Что вам понравилось и, конечно, что не понравилось?
Вальдес: Как видите, мне очень приглянулась идея со шваброй.
Бермессер: А мне, как видите, нет! И уберите от меня этого маньяка!
Но, сударь, ведь он ничего вам этой шваброй не сделал.
Бермессер: Ну и что? А он может! Вы только посмотрите на эту марикьярскую рожу! К этим бергерам ни на секунду нельзя поворачиваться спиной...
Вальдес: Если только вы не фельпец с пушками на корме. Хотя, знаете, господину Кальдмееру вот тоже понравилось.
Бермессер: Что возьмёшь с оружейника!
Вальдес: Кроме того, что на нём лежит?..
Господа, напоминаем, что в беседе всё же следует придерживаться темы выпуска...
Вальдес: Мы придерживаемся! Вот швабра.
Ладно, придерживайтесь дальше... А у нас вопрос к господину в белых штанах.
Альдо: Я Анакс.
Хорошо, у нас вопрос к господину Анаксу, раз уж Первый Маршал где-то бродит. Сударь, как вам...
Альдо: Я не сударь, я государь.
Знаете, а нам, мягко говоря, по барабану. Сударь, скажите, как вам нравятся однострочники с вашим участием? В этом туре их было мало, но всё же...
Альдо: Никак они мне не нравятся. Сущая ерунда и ни слова о величии Золотой Анаксии.
То есть, например, ваша предсмертная попытка образумить Окделла, кажется вам малоправдоподобной?
Альдо: Такой же бред, как и всё остальное.
Понятно. И последний вопрос...
Вальдес: Пусть расскажет, куда дел Рокэ.
Айрис: Да! Я хочу знать, где монсеньор! Почему он не смог придти?!
Давайте отложим этот вопрос? Айрис, ответьте тогда вы нам: какого вы мнения об однострочниках с вашим участием?
Айрис: Какая гадость! Мы с Сэль просто подруги! Эти фикрайтеры вечно напишут всякую мерзость...
Как, например, победивший в этом туре вальдмеер? Скажите, вот вы, будучи девушкой, как относитесь к подобным произведениям?
Айрис: А там разве было что-то неприличное?..
Альдо: Не каждому дано понять тонкость фикрайтерских намёков... Я, разумеется, не вас, Айрис, имею в виду.
В этом туре отчётливо преобладал стёб. Скажите, как вы к нему относитесь?
Альдо: Не смешно.
Вальдес: И ни слова о величии анаксии, да-да... Где Первый маршал, паразит?!
Бермессер: Дурацкая шутка со шваброй!
Вальдес: А я поржал.
Айрис: Дурацкие анекдоты!
Вальдес: Над этим я тоже поржал.
Айрис: И где монсеньор?!
Хуан: Мне тоже очень интересно...
Э, сударь, вот вас мы точно не звали! Или вы тоже за Алву?
Хуан: Я за Алвой.
Вальдес: Вот этот господин в белых портках утверждает, что заменяет здесь соберано. Можете взять его.
Хуан: Обязательно возьму. Прямо здесь.
Альдо: Эй! Это что за шуточки?!
Вальдес: Где Рокэ, а, ваше белоштание?
Айрис: Куда вы дели монсеньора?!
Хуан: Спокойно, доры, сейчас он нам всё скажет... медленно и подробно.
Подождите! У нас ещё письма читателей.
Хуан: Передайте им, что мы их любим. В особо извращённой форме.
Передать это письмам или читателям?
Хуан: И тем, и другим.
Бермессер: Э-э... я, пожалуй, пойду...
Альдо: Да! Я тоже!
Вальдес: Сидеть!
Айрис: Бей его!
Вальдес: Обязательно. У меня швабра есть.
Хуан: А у меня — кэналлийская сущность.
Айрис: А я ему глаза повыцарапаю!
...дорогие друзья, на сей радостной ноте мы вынуждены прервать наше шоу, пока оно не вышло за рамки оговоренного рейтинга. Увидимся в следующем выпуске! Мы торжественно клянёмся приглашать отныне только мирно настроенных героев и обязательно — Рокэ Алву... До встречи! Да пребудем с вами мы!..
воскресенье, 11 сентября 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Однажды Ричард Окделл подумал. Подумал, что не хочет быть Ричардом Окделлом.
Конечно же, думал он, надо быть Человеком Чести. Но, чтобы быть Человеком Чести, совсем не обязательно быть Ричардом Окделлом. Быть Человеком Чести ему хотелось, а вот быть Ричардом Окделлом как-то... поднадоело, что ли. Образ стал тесноват. Ричарду хотелось большего.
Он решил, что будет, пожалуй, Робером Эпинэ. Ведь Эпинэ — тоже Человек Чести, и ещё какой!
Правда, он пока не знал, с чего начать. Но, раз решил, что будет Робером — надо им быть. Он же Человек Чести или где?
И вот, дожевав варёную морковку, Ричард Окделл, который решил стать Робером Эпинэ, пришёл в конюшню.
— Привет! — сказал он жующему сено Дракко.
Дракко покосился на него, дёрнул ухом и продолжил жевать сено.
Нет, подумал Ричард, так не пойдёт. Ведь Роберу он всегда что-нибудь говорит в ответ!
И он сказал уже громче:
— Дракко, а можно, я на тебе покатаюсь?
Мориск оторвался от сена, поднял голову, внимательно посмотрел на Ричарда и принюхался. Потом спросил:
— Ты морковку ел?
— Ага... — кивнул Ричард Окделл, которому очень хотелось быть Робером Эпинэ, но пока почему-то не получалось.
— А мне принёс? — поинтересовался Дракко.
— Нет... — удивлённо ответил Ричард.
— Иди к кошкам, — посоветовал мориск, снова принимаясь хрумкать сено. И добавил уже с набитым ртом: — Нуфно фне офень тефя кафать!
Очень расстроенный, Ричард Окделл, у которого не получилось стать Робером Эпинэ, ушёл из конюшни.
Наверное, подумал он, у меня не получится быть Робером. Но и Ричардом я быть тоже не хочу! Что же мне делать?
И тогда он огляделся вокруг, и решил, что хочет быть Рокэ Алвой.
Нет, конечно же, Рокэ Алва — негодяй, подлец и убийца, но ведь он, если подумать, тоже по праву рождения — Человек Чести! А ещё его любит Катари. Ну, вернее, она его не любит, это он её любит, хотя он её и не любит... Ну, в общем, все поняли.
И Ричард Окделл, который решил стать Рокэ Алвой, пришёл во дворец.
— Привет! — сказал он Катари.
Та подняла на него несчастные глаза и томно сказала:
— Здравствуй, Дикон...
Решив, что это несомненный шаг к успеху, Ричард Окделл храбро спросил:
— Катари, а можно, я на тебе покатаюсь?
Королева посмотрела на него ещё более несчастными, чем прежде, глазами и томно спросила:
— А зачем?..
— Я хочу быть Рокэ Алвой! — сказал Ричард. — Нет, ты не пойми неправильно, я им не в том смысле хочу быть...
— Ах! — томно сказала Катарина. — Но ведь ты же Ричард Окделл...
— Я больше не хочу быть Ричардом, — гордо ответил Ричард Окделл, который решил стать Рокэ Алвой, но пока ещё не стал. — Я хочу уйти от этого образа!
Томные глаза королевы наполнились слезами.
— Нет, — сказала она. — Я не позволю тебе на мне кататься. Уйди!
И Ричард Окделл, у которого не получилось стать Рокэ Алвой, как прежде не получилось стать Робером Эпинэ, ушёл из дворца.
Он огляделся вокруг, увидел скамейку и сел на неё, потому что не мог придумать, кем же он хочет стать теперь.
— Привет! — сказала ему Пегая Кобыла. — Чего грустим? Меня ждём?
— Уйди, — хмуро сказал ей Ричард Окделл, который пока не стал никем, кроме Ричарда Окделла, и был этим крайне удручён.
— А вот не уйду, — сказала Пегая Кобыла. Показала ему язык и села рядом на скамейку. — Ты кто?
— Я — Ричард Окделл, — вздохнул Ричард Окделл, который больше не хотел им быть. — Но я не хочу быть Ричардом Окделлом.
— Так за чем же дело стало? — удивилась Кобыла. — Садись ко мне на спину, станешь выходцем и не будешь больше Ричардом Окделлом.
Ричард посмотрел на спину сидящей Кобылы, решил, что удержаться там сейчас будет невозможно, и вздохнул.
— Я хотел стать Робером Эпинэ, — пожаловался он. — Хотел стать Рокэ Алвой... Но меня все послали!
— И правильно сделали, — кивнула Пегая Кобыла. — Я б тебя тоже послала, но у меня, видишь ли, работа такая... неблагодарная.
— А почему? — расстроился Ричард. — Почему меня все посылают?
— Потому, — сказала ему Пегая Кобыла, — что ты уверен: ты няшечка, а, раз ты няшечка, тебе все кругом должны.
И тут Ричарда Окделла осенило.
— Точно! — вскричал он. — Я — няшечка! Вот, почему у меня не получилось стать ни Робером Эпинэ, ни Рокэ Алвой — я ведь няшечка, а они — нет!
И он решил остаться Ричардом Окделлом, потому что он — няшечка. А няшечку все должны гладить и чесать, даже, если она — Ричард Окделл. Ведь это даже хорошо, что Ричард Окделл — няшечка, правда ведь?
Погладьте няшечку!
Конечно же, думал он, надо быть Человеком Чести. Но, чтобы быть Человеком Чести, совсем не обязательно быть Ричардом Окделлом. Быть Человеком Чести ему хотелось, а вот быть Ричардом Окделлом как-то... поднадоело, что ли. Образ стал тесноват. Ричарду хотелось большего.
Он решил, что будет, пожалуй, Робером Эпинэ. Ведь Эпинэ — тоже Человек Чести, и ещё какой!
Правда, он пока не знал, с чего начать. Но, раз решил, что будет Робером — надо им быть. Он же Человек Чести или где?
И вот, дожевав варёную морковку, Ричард Окделл, который решил стать Робером Эпинэ, пришёл в конюшню.
— Привет! — сказал он жующему сено Дракко.
Дракко покосился на него, дёрнул ухом и продолжил жевать сено.
Нет, подумал Ричард, так не пойдёт. Ведь Роберу он всегда что-нибудь говорит в ответ!
И он сказал уже громче:
— Дракко, а можно, я на тебе покатаюсь?
Мориск оторвался от сена, поднял голову, внимательно посмотрел на Ричарда и принюхался. Потом спросил:
— Ты морковку ел?
— Ага... — кивнул Ричард Окделл, которому очень хотелось быть Робером Эпинэ, но пока почему-то не получалось.
— А мне принёс? — поинтересовался Дракко.
— Нет... — удивлённо ответил Ричард.
— Иди к кошкам, — посоветовал мориск, снова принимаясь хрумкать сено. И добавил уже с набитым ртом: — Нуфно фне офень тефя кафать!
Очень расстроенный, Ричард Окделл, у которого не получилось стать Робером Эпинэ, ушёл из конюшни.
Наверное, подумал он, у меня не получится быть Робером. Но и Ричардом я быть тоже не хочу! Что же мне делать?
И тогда он огляделся вокруг, и решил, что хочет быть Рокэ Алвой.
Нет, конечно же, Рокэ Алва — негодяй, подлец и убийца, но ведь он, если подумать, тоже по праву рождения — Человек Чести! А ещё его любит Катари. Ну, вернее, она его не любит, это он её любит, хотя он её и не любит... Ну, в общем, все поняли.
И Ричард Окделл, который решил стать Рокэ Алвой, пришёл во дворец.
— Привет! — сказал он Катари.
Та подняла на него несчастные глаза и томно сказала:
— Здравствуй, Дикон...
Решив, что это несомненный шаг к успеху, Ричард Окделл храбро спросил:
— Катари, а можно, я на тебе покатаюсь?
Королева посмотрела на него ещё более несчастными, чем прежде, глазами и томно спросила:
— А зачем?..
— Я хочу быть Рокэ Алвой! — сказал Ричард. — Нет, ты не пойми неправильно, я им не в том смысле хочу быть...
— Ах! — томно сказала Катарина. — Но ведь ты же Ричард Окделл...
— Я больше не хочу быть Ричардом, — гордо ответил Ричард Окделл, который решил стать Рокэ Алвой, но пока ещё не стал. — Я хочу уйти от этого образа!
Томные глаза королевы наполнились слезами.
— Нет, — сказала она. — Я не позволю тебе на мне кататься. Уйди!
И Ричард Окделл, у которого не получилось стать Рокэ Алвой, как прежде не получилось стать Робером Эпинэ, ушёл из дворца.
Он огляделся вокруг, увидел скамейку и сел на неё, потому что не мог придумать, кем же он хочет стать теперь.
— Привет! — сказала ему Пегая Кобыла. — Чего грустим? Меня ждём?
— Уйди, — хмуро сказал ей Ричард Окделл, который пока не стал никем, кроме Ричарда Окделла, и был этим крайне удручён.
— А вот не уйду, — сказала Пегая Кобыла. Показала ему язык и села рядом на скамейку. — Ты кто?
— Я — Ричард Окделл, — вздохнул Ричард Окделл, который больше не хотел им быть. — Но я не хочу быть Ричардом Окделлом.
— Так за чем же дело стало? — удивилась Кобыла. — Садись ко мне на спину, станешь выходцем и не будешь больше Ричардом Окделлом.
Ричард посмотрел на спину сидящей Кобылы, решил, что удержаться там сейчас будет невозможно, и вздохнул.
— Я хотел стать Робером Эпинэ, — пожаловался он. — Хотел стать Рокэ Алвой... Но меня все послали!
— И правильно сделали, — кивнула Пегая Кобыла. — Я б тебя тоже послала, но у меня, видишь ли, работа такая... неблагодарная.
— А почему? — расстроился Ричард. — Почему меня все посылают?
— Потому, — сказала ему Пегая Кобыла, — что ты уверен: ты няшечка, а, раз ты няшечка, тебе все кругом должны.
И тут Ричарда Окделла осенило.
— Точно! — вскричал он. — Я — няшечка! Вот, почему у меня не получилось стать ни Робером Эпинэ, ни Рокэ Алвой — я ведь няшечка, а они — нет!
И он решил остаться Ричардом Окделлом, потому что он — няшечка. А няшечку все должны гладить и чесать, даже, если она — Ричард Окделл. Ведь это даже хорошо, что Ричард Окделл — няшечка, правда ведь?
Погладьте няшечку!
четверг, 01 сентября 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Доброго времени суток, дамы и господа! Мы рады вновь приветствовать в нашей студии всеми любимых героев, выживших после очередного тура «Однострочников 16-го дня». Да-да, именно второму туру и посвящёно наше сегодняшнее шоу. Спонсор этого выпуска — агентство «Mania Grandiosa». «Mania Grandiosa» — весь мир говорит о вас!
Для начала вопрос, ставший уже традиционным: герцог Алва, что вы можете сказать о своей персоне в представленных на фесте творениях?
Алва: Немногое.
А конкретнее?
Алва: Идея с бутылками была весьма оригинальна.
Иными словами, у вас не вызывают раздражения столь странные эротические фантазии фикрайтеров?
Алва: Увольте, это ещё не самое странное, до чего можно додуматься. Любовь с Савиньяком под непрекращающийся слащавый шёпоток и с шёлковыми платками в качестве средств ограничения свободы, как в прошлом туре — это намного замысловатее. А насчёт бутылок даже у меня возникали иногда интересные мысли...
Вальдес: Рокэ!
Алва: О, прошу прощения. Я, кажется, случайно затронул чью-то больную тему...
Вальдес: Весьма больную.
Господин вице-адмирал, а что это вы стоите? Может быть, присядете?..
Вальдес: Нет, благодарю! Я лучше так...
Алва: Он с прошлого тура такой.
О, господин Вальдес, мы хотим задать вам весьма животрепещущий вопрос, что не смогли сделать в прошлой программе. На Однострочниках ходили слухи, что вам порвали на райос некое весьма чувствительное место...
Вальдес: На то были основания.
Поскольку в этом туре изде... э-э, то есть любовные поползновения альмиранте в ваш адрес продолжились, рискнём спросить: каково это — ощущать в себе...
Вальдес: ...ничем особо не смазанный член вооооот таких размеров?
Ну, в общем, да...
Вальдес: Попробуйте бутылкой, получите примерное представление.
Колиньяр: Прямо таки и вооооот таких?
Алва: Молодой человек, а почему вы, показывая габариты жестом заправского рыбака, коситесь на меня? На Рамона коситесь, это у него «вооооот таких размеров».
Колиньяр: Печальный опыт господина Вальдеса заставляет быть осторожнее. Но...
Алва: Вам не грозит. Вы, сударь, в столь юном возрасте уже такая задница, что даже несмазанное орудие труда едва ли сможет вас сильно травмировать.
Колиньяр: Я всё же предпочитаю активную позицию.
Алва: Тогда вам тем более не ко мне. К Окделлу обратитесь, только позовите, когда соберётесь его убивать.
Колиньяр: Вы его подержите, герцог?
Алва: Не его.
Господа, господа, давайте не будем отклоняться от темы! А тема нашего шоу, увы и ах, не предпочитаемые вами соотношения длины и толщины. И даже, к сожалению, не повреждения, нанесённые вице-адмиральскому заду, хотя мы, безусловно, ценим трагизм ситуации. Но тема сегодняшнего выпуска — итоги второго тура. А потому, господин Колиньяр, вопрос к вам. Каковы на вкус глаза герцога Окделла?
Колиньяр: Я вызвал бы на дуэль того, кто написал столь гнусную ложь!.. Увы, я не знаю его имени.
Алва: Напишите ему анонимное признание в любви и молитесь, чтобы это оказался не Альмейда.
Вальдес: И не соберано...
Алва: Я ещё никому задницу на райос не порвал, мне по сценическому образу не положено.
Сударь, вам не понравились глаза? Зато кэналлийское, кажется, было ничего?..
Колиньяр: Первое исполнение мне понравилось больше.
Алва: Не поминайте всуе эту графоманию. Равно как и этого графомана...
Герцог, вы знаете автора?
Алва: Нет, но его неповторимый стиль прослеживается всегда и везде. Он, по моему мнению, столь же бездарен, сколь многословен.
Означает ли это, что, если сей автор будет выражаться короче, его бездарность уменьшится?
Алва: Скорее, она просто будет менее заметна.
Спасибо, сударь. Но мы почему-то до сих пор не слышим четвёртого гостя нашей студии. Альмиранте, неужели вам нечего сказать публике?
Альмейда: Нечего.
В чём же причина? Может быть, вам стыдно за произошедшее с господином Вальдесом?..
Альмейда: Нет.
Вальдес: Марикьяре не краснеют. Они мимикрируют под национальный флаг!
Альмейда: Ротгер, а ты вообще не выступай, с твоей-то жопой-флагом.
Алва: Фи, Рамон, зачем так грубо?..
Альмиранте, может быть, вы всё же раскроете нашим слушателям причину вашей тоски?..
Вальдес: У него, видимо, до сих пор похмелье.
Альмейда: Заткнись.
Сударь, мы вас очень просим! Пролейте свет на тайну вашей удивительной молчаливости!
Алва: Принимая во внимание причину, по которой Ротгер маячит у меня за спиной вместо того, чтобы сидеть на подлокотнике, рискну предположить, что тут имел место минет.
Альмейда: Росио, и ты заткнись. Со мной разговаривала бутылка!
Колиньяр: Та самая, чьего внимания удостоился зад Окделла?
Алва: Столько даже ему не выпить...
Вальдес: Альмиранте, я спалю вам страшную тайну! Возможно, это восстановит ваше душевное равновесие... Бутылку озвучивала некая белокурая личность.
Альмейда: Райнштайнер?..
Алва: Бесполезно, он до сих пор не протрезвел.
Очень жаль. Что ж, господа, давайте поговорим о хорошем! Что вам понравилось в этом туре?
Вальдес: Мне понравилась гусиная попойка.
Чем же, позвольте спросить?
Вальдес: Меня там не было. Я не валялся у Ледяного на коленях, не уговаривал его спеть и не ломился в незапертую дверь.
А как насчёт однострочника, в котором расцвела во всей красе суровость дриксенского флота, адмиралы которого согласны на не менее суровую мужскую любовь, но не дадут себя поцеловать?
Алва: Пустите меня на флот. Гусиный. Не все гуси — Штанцлеры, а я хоть от шёлковых платочков и прозрачных щиколоток отдохну.
Вальдес: Рокэ, зачем так далеко ходить? Наш родной флот тоже не отличается излишней нежностью.
Алва: Только не надо демонстрировать мне подтверждение этого, верю на слово.
Колиньяр: Господин вице-адмирал, а у вас тоже... вооооот таких размеров?
Вальдес: Около того, но вам не на что надеяться — брезгливость у меня ещё внушительнее.
Итак, мнение господина Колиньяра мы слышали, мнение господина Альмейды выслушать не рискнём, но что же нам скажет герцог Алва?
Алва: Если вы о том, что мне понравилось, то могу назвать разве что пару однострочников про Придда и осьминога.
Почему именно их, если не секрет?
Алва: Наводит на интересные мысли.
Колиньяр: Да, герцог, ваши мысли о Спрутах всегда отличались... интересностью.
Алва: Сударь, уймитесь. Если ваше распалённое воображение устремилось так далеко, возьмите краски и попробуйте нарисовать ворона в объятиях спрута, или что вы тут сейчас изображаете на пальцах. На выставке местных передвижников картина наверняка будет пользоваться успехом.
И последний вопрос, господа — прежде, чем мы перейдём к нашей традиционной рубрике с читательскими письмами. Скажите, как вам нравятся победившие в этом туре однострочники?
Вальдес: Развидеть! Оба...
Даже тот, в котором речь идёт о праздновании второго спасения адмирала цур зее?
Вальдес: И его тоже. После второго однострочника я Ледяного слишком хорошо понимаю.
Большое спасибо! Перейдём же к письмам читателей. О, как необычно — несмотря на то, что у нас в гостях сам герцог Алва, чуть ли не все вопросы адресованы господину Вальдесу! И все хотят узнать... впрочем, мы уже спрашивали об этом в самом начале шоу.
Алва: У меня всегда скапливается огромное количество пустых бутылок. Готов ради такого дела не бить их, а выдавать страждущим — для самостоятельных упражнений.
Вальдес: Что ты, Рокэ, твои бутылки поклонники заключат в алмаз и станут созерцать по четыре часа в день.
Поразительно, господин вице-адмирал, но вовсе не Первый Маршал Талига у нас сегодня звезда — ваша популярность зашкаливает. Вот некий мавр интересуется, почему в фиках о ваших отношениях с господином Альмейдой почти всегда основным мотивом бывает ревность, и не случалось ли на этой почве травм более серьёзных, нежели порванный зад.
Вальдес: Ну, однажды я чуть не придушил Рамона шейным платком... шёлковым... Рокэ, не делай такое лицо, шучу я, шучу!
А вот ещё некто сфинкс интересуется, не про альмиранте ли придумана загадка: «кто утром ходит на четырёх ногах, днём — на двух, а вечером — на трёх?».
Вальдес: Это загадка про любого моряка, особенно зимой. Утром ползаешь с похмелья на четвереньках, днём кое-как собираешься и топаешь на двух ногах за выпивкой, ну, а вечером, сами понимаете...
Алва: Третья нога рвёт задницы на райос.
Колиньяр: Сударь, а, скажите, у вас на флагмане нет каких-нибудь вакантных мест?..
Вальдес: Молодой человек, доедайте лучше вашего Окделла.
Господа, мы бы и рады обсудить феномен третьей ноги, но, увы, время, отведённое нашему шоу, подошло к концу. Мы прощаемся до следующего выпуска, который, как мы надеемся, не за горами. Следите за новостями! Да пребудем с вами мы!
Для начала вопрос, ставший уже традиционным: герцог Алва, что вы можете сказать о своей персоне в представленных на фесте творениях?
Алва: Немногое.
А конкретнее?
Алва: Идея с бутылками была весьма оригинальна.
Иными словами, у вас не вызывают раздражения столь странные эротические фантазии фикрайтеров?
Алва: Увольте, это ещё не самое странное, до чего можно додуматься. Любовь с Савиньяком под непрекращающийся слащавый шёпоток и с шёлковыми платками в качестве средств ограничения свободы, как в прошлом туре — это намного замысловатее. А насчёт бутылок даже у меня возникали иногда интересные мысли...
Вальдес: Рокэ!
Алва: О, прошу прощения. Я, кажется, случайно затронул чью-то больную тему...
Вальдес: Весьма больную.
Господин вице-адмирал, а что это вы стоите? Может быть, присядете?..
Вальдес: Нет, благодарю! Я лучше так...
Алва: Он с прошлого тура такой.
О, господин Вальдес, мы хотим задать вам весьма животрепещущий вопрос, что не смогли сделать в прошлой программе. На Однострочниках ходили слухи, что вам порвали на райос некое весьма чувствительное место...
Вальдес: На то были основания.
Поскольку в этом туре изде... э-э, то есть любовные поползновения альмиранте в ваш адрес продолжились, рискнём спросить: каково это — ощущать в себе...
Вальдес: ...ничем особо не смазанный член вооооот таких размеров?
Ну, в общем, да...
Вальдес: Попробуйте бутылкой, получите примерное представление.
Колиньяр: Прямо таки и вооооот таких?
Алва: Молодой человек, а почему вы, показывая габариты жестом заправского рыбака, коситесь на меня? На Рамона коситесь, это у него «вооооот таких размеров».
Колиньяр: Печальный опыт господина Вальдеса заставляет быть осторожнее. Но...
Алва: Вам не грозит. Вы, сударь, в столь юном возрасте уже такая задница, что даже несмазанное орудие труда едва ли сможет вас сильно травмировать.
Колиньяр: Я всё же предпочитаю активную позицию.
Алва: Тогда вам тем более не ко мне. К Окделлу обратитесь, только позовите, когда соберётесь его убивать.
Колиньяр: Вы его подержите, герцог?
Алва: Не его.
Господа, господа, давайте не будем отклоняться от темы! А тема нашего шоу, увы и ах, не предпочитаемые вами соотношения длины и толщины. И даже, к сожалению, не повреждения, нанесённые вице-адмиральскому заду, хотя мы, безусловно, ценим трагизм ситуации. Но тема сегодняшнего выпуска — итоги второго тура. А потому, господин Колиньяр, вопрос к вам. Каковы на вкус глаза герцога Окделла?
Колиньяр: Я вызвал бы на дуэль того, кто написал столь гнусную ложь!.. Увы, я не знаю его имени.
Алва: Напишите ему анонимное признание в любви и молитесь, чтобы это оказался не Альмейда.
Вальдес: И не соберано...
Алва: Я ещё никому задницу на райос не порвал, мне по сценическому образу не положено.
Сударь, вам не понравились глаза? Зато кэналлийское, кажется, было ничего?..
Колиньяр: Первое исполнение мне понравилось больше.
Алва: Не поминайте всуе эту графоманию. Равно как и этого графомана...
Герцог, вы знаете автора?
Алва: Нет, но его неповторимый стиль прослеживается всегда и везде. Он, по моему мнению, столь же бездарен, сколь многословен.
Означает ли это, что, если сей автор будет выражаться короче, его бездарность уменьшится?
Алва: Скорее, она просто будет менее заметна.
Спасибо, сударь. Но мы почему-то до сих пор не слышим четвёртого гостя нашей студии. Альмиранте, неужели вам нечего сказать публике?
Альмейда: Нечего.
В чём же причина? Может быть, вам стыдно за произошедшее с господином Вальдесом?..
Альмейда: Нет.
Вальдес: Марикьяре не краснеют. Они мимикрируют под национальный флаг!
Альмейда: Ротгер, а ты вообще не выступай, с твоей-то жопой-флагом.
Алва: Фи, Рамон, зачем так грубо?..
Альмиранте, может быть, вы всё же раскроете нашим слушателям причину вашей тоски?..
Вальдес: У него, видимо, до сих пор похмелье.
Альмейда: Заткнись.
Сударь, мы вас очень просим! Пролейте свет на тайну вашей удивительной молчаливости!
Алва: Принимая во внимание причину, по которой Ротгер маячит у меня за спиной вместо того, чтобы сидеть на подлокотнике, рискну предположить, что тут имел место минет.
Альмейда: Росио, и ты заткнись. Со мной разговаривала бутылка!
Колиньяр: Та самая, чьего внимания удостоился зад Окделла?
Алва: Столько даже ему не выпить...
Вальдес: Альмиранте, я спалю вам страшную тайну! Возможно, это восстановит ваше душевное равновесие... Бутылку озвучивала некая белокурая личность.
Альмейда: Райнштайнер?..
Алва: Бесполезно, он до сих пор не протрезвел.
Очень жаль. Что ж, господа, давайте поговорим о хорошем! Что вам понравилось в этом туре?
Вальдес: Мне понравилась гусиная попойка.
Чем же, позвольте спросить?
Вальдес: Меня там не было. Я не валялся у Ледяного на коленях, не уговаривал его спеть и не ломился в незапертую дверь.
А как насчёт однострочника, в котором расцвела во всей красе суровость дриксенского флота, адмиралы которого согласны на не менее суровую мужскую любовь, но не дадут себя поцеловать?
Алва: Пустите меня на флот. Гусиный. Не все гуси — Штанцлеры, а я хоть от шёлковых платочков и прозрачных щиколоток отдохну.
Вальдес: Рокэ, зачем так далеко ходить? Наш родной флот тоже не отличается излишней нежностью.
Алва: Только не надо демонстрировать мне подтверждение этого, верю на слово.
Колиньяр: Господин вице-адмирал, а у вас тоже... вооооот таких размеров?
Вальдес: Около того, но вам не на что надеяться — брезгливость у меня ещё внушительнее.
Итак, мнение господина Колиньяра мы слышали, мнение господина Альмейды выслушать не рискнём, но что же нам скажет герцог Алва?
Алва: Если вы о том, что мне понравилось, то могу назвать разве что пару однострочников про Придда и осьминога.
Почему именно их, если не секрет?
Алва: Наводит на интересные мысли.
Колиньяр: Да, герцог, ваши мысли о Спрутах всегда отличались... интересностью.
Алва: Сударь, уймитесь. Если ваше распалённое воображение устремилось так далеко, возьмите краски и попробуйте нарисовать ворона в объятиях спрута, или что вы тут сейчас изображаете на пальцах. На выставке местных передвижников картина наверняка будет пользоваться успехом.
И последний вопрос, господа — прежде, чем мы перейдём к нашей традиционной рубрике с читательскими письмами. Скажите, как вам нравятся победившие в этом туре однострочники?
Вальдес: Развидеть! Оба...
Даже тот, в котором речь идёт о праздновании второго спасения адмирала цур зее?
Вальдес: И его тоже. После второго однострочника я Ледяного слишком хорошо понимаю.
Большое спасибо! Перейдём же к письмам читателей. О, как необычно — несмотря на то, что у нас в гостях сам герцог Алва, чуть ли не все вопросы адресованы господину Вальдесу! И все хотят узнать... впрочем, мы уже спрашивали об этом в самом начале шоу.
Алва: У меня всегда скапливается огромное количество пустых бутылок. Готов ради такого дела не бить их, а выдавать страждущим — для самостоятельных упражнений.
Вальдес: Что ты, Рокэ, твои бутылки поклонники заключат в алмаз и станут созерцать по четыре часа в день.
Поразительно, господин вице-адмирал, но вовсе не Первый Маршал Талига у нас сегодня звезда — ваша популярность зашкаливает. Вот некий мавр интересуется, почему в фиках о ваших отношениях с господином Альмейдой почти всегда основным мотивом бывает ревность, и не случалось ли на этой почве травм более серьёзных, нежели порванный зад.
Вальдес: Ну, однажды я чуть не придушил Рамона шейным платком... шёлковым... Рокэ, не делай такое лицо, шучу я, шучу!
А вот ещё некто сфинкс интересуется, не про альмиранте ли придумана загадка: «кто утром ходит на четырёх ногах, днём — на двух, а вечером — на трёх?».
Вальдес: Это загадка про любого моряка, особенно зимой. Утром ползаешь с похмелья на четвереньках, днём кое-как собираешься и топаешь на двух ногах за выпивкой, ну, а вечером, сами понимаете...
Алва: Третья нога рвёт задницы на райос.
Колиньяр: Сударь, а, скажите, у вас на флагмане нет каких-нибудь вакантных мест?..
Вальдес: Молодой человек, доедайте лучше вашего Окделла.
Господа, мы бы и рады обсудить феномен третьей ноги, но, увы, время, отведённое нашему шоу, подошло к концу. Мы прощаемся до следующего выпуска, который, как мы надеемся, не за горами. Следите за новостями! Да пребудем с вами мы!
среда, 24 августа 2011
09:29
Доступ к записи ограничен
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 21 августа 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Дамы и господа, мы рады вновь приветствовать в нашей студии всеми любимых героев! Тема нашего сегодняшнего шоу — «Однострочники 16-го дня». Малая форма, большое содержание, глубокий смысл — достигни гармонии! (Есличо, это проплаченная реклама была).
Итак, поприветствуем наших дорогих гостей! Герцог Алва, вам слово. Что вы можете сказать о новом для фандома мероприятии?
Алва: Прежде всего хотелось бы отметить, что большая часть фандома, похоже, вообще слабо представляет себе, что такое однострочники и зачем они нужны.
Ну, мы думаем, что организаторы об этом догадывались. Они же честно продемонстрировали свою готовность на первых порах закрыть глаза на многие погрешности. Но что вы скажете о самих исполнениях?
Алва: Они в большинстве своём удручают меньше, чем заявки.
Среди исполнений затесался откровенно анекдотический выпад в ваш адрес. Как вы можете его прокомментировать? Вас это задело?
Алва: Если бы меня задевал каждый рассказанный обо мне анекдот, население Олларии могло бы опасно сократиться. Вплоть до угрозы вымирания.
Большое спасибо за ваши слова! Полагаем, наши слушатели извлекут из этого выпуска много полезного для себя. А сейчас слово герцогу Окделлу. Сударь, а что вы хотели бы сказать нам о фесте?
Окделл: Да кто вообще все эти говорящие кошки?!
Алва: Юноша, это — мудрые коты различных народов, которые специально собрались, чтобы задать вам один животрепещущий вопрос... на который вы, по своему обыкновению, затруднились дать развёрнутый ответ. Никто, впрочем, и не ждал.
Окделл: Эр Рокэ!!
Придд: Окделл, сдерживайте ваши красивые порывы. Не надо устраивать здесь... алвадик.
Окделл: Придд! Вы...
Господа, господа, давайте будем терпимы друг к другу. Герцог Придд, не могли бы вы, в свою очередь, прокомментировать исполнения и заявки «Однострочников»?
Придд: Как гласит одна старая поговорка, первый блин всегда бывает неспецифической формы.
Но ведь вас убили в одном из исполнений, хотя заявку можно было трактовать двояко. Как вы к этому относитесь?
Придд: Видимо, уже никак. Меня же убили.
И вас это ничуть не огорчает?
Придд: Если вы жаждете выслушать долгий и проникновенный рассказ о тяжёлой жизни и пламенной любви, вам следовало пригласить Савиньяка.
Алва: Не могу не согласиться. Младший Савиньяк с Окделлом разнесли бы вам студию гораздо быстрее.
Герцог!
Алва, Придд, Окделл: Вы это мне?
Кхм... Господин Первый Маршал, вопрос к вам. Одно из исполнений на «Однострочниках» изображало вас... э-э... без штанов и за весьма интимным занятием. Каково ваше отношение к этой новой тенденции?
Алва: Новой? Изображение меня без штанов и за интимными занятиями — далеко не новое веяние в фандоме. Хотя занятия, конечно, могут различаться.
И как вы смотрите на изображение именно этого?
Алва: Могу разве что порадоваться разнообразию фикрайтероской фантазии, оно так редко встречается...
Герцог Окделл, скажите, пожалуйста, как вы смотрите на ваше выставление в отличном от канона, положительном свете?
Окделл: Мне нравится, что люди в меня верят.
Придд: Логично. Должно же это хоть кому-то нравиться.
Окделл: Вы, Придд, такой же скользкий гад, как и всегда!
Придд: Зато вы, герцог, сегодня выставляете себя ещё большим... вепрем, чем обычно.
Окделл: По-вашему, мне не может быть приятно, что меня любят?!
Придд: По-моему, ограничивать вас в получении удовольствия бессмысленно. Раз уж вы уверены, что вас в принципе можно любить...
Господа, господа! Давайте не будем обсуждать столь малоприятные темы. Достоверно известно, что в фандоме есть множество людей, питающих к герцогу Окделлу очень тёплые чувства. Не будем их задевать, обсудим лучше организационные моменты «Однострочников». В последние дни модно было ругать заявки и исполнения, а также выражать непонимание отдельных пунктов правил. Как вы можете это прокомментировать?
Алва: Не вижу смысла в обсуждении того, что в данном фандоме постоянно и неизбежно. Единственное, что эти люди никогда не станут поливать грязью — своё эго.
Окделл: Те, кто ругает исполнения и заявки фестов, никогда не забывают повторить в конце, что единственное, что их радует — их собственные тексты на этом фесте.
Придд: Пожалуй, впервые могу согласиться с герцогом Окделлом. Впрочем, любители опрокинуть на чужие тексты ведро нечистот никогда не забывают указать, что им, помимо собственных, понравились ещё полтора-два исполнения. Полагаю, делается это затем, чтобы преданные читатели, тоже написавшие что-то на фест, могли принять эти слова на свой счёт и не обижаться на хейтера.
Окделл: Я считаю, что такое поведение просто недостойно!
Алва: Да уж, юноша, вам ли не знать.
Окделл: Но, монсеньор, я никогда не поступал и не поступил бы подобным образом!
Придд: Естественно, куда вам до этого додуматься...
Господа, господа! Пожалуйста, давайте обойдёмся без взаимных оскорблений, ведь у нас ещё письма.
Алва: Так, может быть, вы их огласите?
Слушаем и повинуемся Первому Маршалу, рады служить Талигу и всё такое. Мы обязательно их огласим, но сейчас пришло время короткой рекламы. Спонсор нашего сегодняшнего выпуска:
Итак, первое письмо... Просим прощения, оно адресовано Эмилю Савиньяку, но он, к сожалению, не смог явиться в эту студию.
Алва: Уж не потому ли, что она у вас трёхместная?
Мы всё же полагаем, что графа отвлекли какие-то важные дела. Однако, поскольку письмо не является личным... Речь идёт об употреблении винограда.
Алва: Полагаю, Эмиль некоторое время не сможет его видеть даже на картинках. Какой следующий вопрос?
Следующий вопрос адресован уже вам, герцог. Некто А.Бишоп интересуется, входила ли в ваши планы женитьба на Айрис Окделл. Если да, то как скоро, если нет, то поче...
Айрис: Что за глупые вопросы, конечно, да!
Кхм, мы не припомним вас в списках приглашённых...
Айрис: Это ерунда, я всё равно пришла. На этих Однострочниках понаписано столько глупостей! Конечно, монсеньор на мне женится!
Окделл: Айри! Эр Рокэ!
Алва: Юноша, снимите с меня вашу сестру.
Окделл: Но, монсеньор... вы действительно на ней женитесь?!
Айрис: Разумеется, да! Зачем мне какой-то Давенпорт, вы ещё герцога Придда предложите!
Алва: Да, юноша, конечно, я на ней женюсь! Вот только выйду отсюда и сразу побегу за обручальными браслетами. И не вернусь...
Айрис: Ах, монсеньор, я тоже так вас люблю!..
Дамы и господа, позвольте на этой радостной ноте закончить наш сегодняшний выпуск. Объединение любящих сердец — это всегда прекрасно!.. Герцог, поставьте, пожалуйста, микрофон на место. Он всё равно не работает. Да, мы в курсе, что он тяжёлый... До свидания, дорогие слушатели! До встречи в следующем выпуске! Да пребудем с вами мы!
Итак, поприветствуем наших дорогих гостей! Герцог Алва, вам слово. Что вы можете сказать о новом для фандома мероприятии?
Алва: Прежде всего хотелось бы отметить, что большая часть фандома, похоже, вообще слабо представляет себе, что такое однострочники и зачем они нужны.
Ну, мы думаем, что организаторы об этом догадывались. Они же честно продемонстрировали свою готовность на первых порах закрыть глаза на многие погрешности. Но что вы скажете о самих исполнениях?
Алва: Они в большинстве своём удручают меньше, чем заявки.
Среди исполнений затесался откровенно анекдотический выпад в ваш адрес. Как вы можете его прокомментировать? Вас это задело?
Алва: Если бы меня задевал каждый рассказанный обо мне анекдот, население Олларии могло бы опасно сократиться. Вплоть до угрозы вымирания.
Большое спасибо за ваши слова! Полагаем, наши слушатели извлекут из этого выпуска много полезного для себя. А сейчас слово герцогу Окделлу. Сударь, а что вы хотели бы сказать нам о фесте?
Окделл: Да кто вообще все эти говорящие кошки?!
Алва: Юноша, это — мудрые коты различных народов, которые специально собрались, чтобы задать вам один животрепещущий вопрос... на который вы, по своему обыкновению, затруднились дать развёрнутый ответ. Никто, впрочем, и не ждал.
Окделл: Эр Рокэ!!
Придд: Окделл, сдерживайте ваши красивые порывы. Не надо устраивать здесь... алвадик.
Окделл: Придд! Вы...
Господа, господа, давайте будем терпимы друг к другу. Герцог Придд, не могли бы вы, в свою очередь, прокомментировать исполнения и заявки «Однострочников»?
Придд: Как гласит одна старая поговорка, первый блин всегда бывает неспецифической формы.
Но ведь вас убили в одном из исполнений, хотя заявку можно было трактовать двояко. Как вы к этому относитесь?
Придд: Видимо, уже никак. Меня же убили.
И вас это ничуть не огорчает?
Придд: Если вы жаждете выслушать долгий и проникновенный рассказ о тяжёлой жизни и пламенной любви, вам следовало пригласить Савиньяка.
Алва: Не могу не согласиться. Младший Савиньяк с Окделлом разнесли бы вам студию гораздо быстрее.
Герцог!
Алва, Придд, Окделл: Вы это мне?
Кхм... Господин Первый Маршал, вопрос к вам. Одно из исполнений на «Однострочниках» изображало вас... э-э... без штанов и за весьма интимным занятием. Каково ваше отношение к этой новой тенденции?
Алва: Новой? Изображение меня без штанов и за интимными занятиями — далеко не новое веяние в фандоме. Хотя занятия, конечно, могут различаться.
И как вы смотрите на изображение именно этого?
Алва: Могу разве что порадоваться разнообразию фикрайтероской фантазии, оно так редко встречается...
Герцог Окделл, скажите, пожалуйста, как вы смотрите на ваше выставление в отличном от канона, положительном свете?
Окделл: Мне нравится, что люди в меня верят.
Придд: Логично. Должно же это хоть кому-то нравиться.
Окделл: Вы, Придд, такой же скользкий гад, как и всегда!
Придд: Зато вы, герцог, сегодня выставляете себя ещё большим... вепрем, чем обычно.
Окделл: По-вашему, мне не может быть приятно, что меня любят?!
Придд: По-моему, ограничивать вас в получении удовольствия бессмысленно. Раз уж вы уверены, что вас в принципе можно любить...
Господа, господа! Давайте не будем обсуждать столь малоприятные темы. Достоверно известно, что в фандоме есть множество людей, питающих к герцогу Окделлу очень тёплые чувства. Не будем их задевать, обсудим лучше организационные моменты «Однострочников». В последние дни модно было ругать заявки и исполнения, а также выражать непонимание отдельных пунктов правил. Как вы можете это прокомментировать?
Алва: Не вижу смысла в обсуждении того, что в данном фандоме постоянно и неизбежно. Единственное, что эти люди никогда не станут поливать грязью — своё эго.
Окделл: Те, кто ругает исполнения и заявки фестов, никогда не забывают повторить в конце, что единственное, что их радует — их собственные тексты на этом фесте.
Придд: Пожалуй, впервые могу согласиться с герцогом Окделлом. Впрочем, любители опрокинуть на чужие тексты ведро нечистот никогда не забывают указать, что им, помимо собственных, понравились ещё полтора-два исполнения. Полагаю, делается это затем, чтобы преданные читатели, тоже написавшие что-то на фест, могли принять эти слова на свой счёт и не обижаться на хейтера.
Окделл: Я считаю, что такое поведение просто недостойно!
Алва: Да уж, юноша, вам ли не знать.
Окделл: Но, монсеньор, я никогда не поступал и не поступил бы подобным образом!
Придд: Естественно, куда вам до этого додуматься...
Господа, господа! Пожалуйста, давайте обойдёмся без взаимных оскорблений, ведь у нас ещё письма.
Алва: Так, может быть, вы их огласите?
Слушаем и повинуемся Первому Маршалу, рады служить Талигу и всё такое. Мы обязательно их огласим, но сейчас пришло время короткой рекламы. Спонсор нашего сегодняшнего выпуска:
Итак, первое письмо... Просим прощения, оно адресовано Эмилю Савиньяку, но он, к сожалению, не смог явиться в эту студию.
Алва: Уж не потому ли, что она у вас трёхместная?
Мы всё же полагаем, что графа отвлекли какие-то важные дела. Однако, поскольку письмо не является личным... Речь идёт об употреблении винограда.
Алва: Полагаю, Эмиль некоторое время не сможет его видеть даже на картинках. Какой следующий вопрос?
Следующий вопрос адресован уже вам, герцог. Некто А.Бишоп интересуется, входила ли в ваши планы женитьба на Айрис Окделл. Если да, то как скоро, если нет, то поче...
Айрис: Что за глупые вопросы, конечно, да!
Кхм, мы не припомним вас в списках приглашённых...
Айрис: Это ерунда, я всё равно пришла. На этих Однострочниках понаписано столько глупостей! Конечно, монсеньор на мне женится!
Окделл: Айри! Эр Рокэ!
Алва: Юноша, снимите с меня вашу сестру.
Окделл: Но, монсеньор... вы действительно на ней женитесь?!
Айрис: Разумеется, да! Зачем мне какой-то Давенпорт, вы ещё герцога Придда предложите!
Алва: Да, юноша, конечно, я на ней женюсь! Вот только выйду отсюда и сразу побегу за обручальными браслетами. И не вернусь...
Айрис: Ах, монсеньор, я тоже так вас люблю!..
Дамы и господа, позвольте на этой радостной ноте закончить наш сегодняшний выпуск. Объединение любящих сердец — это всегда прекрасно!.. Герцог, поставьте, пожалуйста, микрофон на место. Он всё равно не работает. Да, мы в курсе, что он тяжёлый... До свидания, дорогие слушатели! До встречи в следующем выпуске! Да пребудем с вами мы!
понедельник, 15 августа 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Ищет Рупейда.
Романтично настроенная молодая пара, не обремененная детьми (и не планируется М+М), ищет женщину/мужчину/кэцхен/Кальдмеера для совместного развратного времяпрепровождения, обсуждения и практического разрешения вопросов тактики и стратегии постельных сражений.
Особых предпочтений нет, разве что устойчивость к алкоголю. Умение играть на музыкальных инструментах, а не на нервах только приветствуется. Но лиц небольшого роста просим трижды подумать, просто из соображений безопасности.
В наличии имеем собственную передвижную плавучую жилплощадь с тремя кругами обороны. Если вы не любите качку – замок среди елок будет рад принять гостей, но помимо любви обычной, там будут иметь ваш мозг долго, слезливо и качественно, так что тренируйте вестибулярный аппарат.
Мы молоды, активны, клинками владеем на должном уровне.
По желанию возможны садо-мазо, БДСМ.
Единственный недостаток - в наличии имеется ебанутая кошка. Возможность устранения даже не обсуждается.
Связь: almirante@RoyalFleet.Tg или brotherRotger@OrdenSlava.DN
Ищет Темный Павсаний
Пессимистично настроенная молодая пара, не обременённая детьми (М+М), ищет такую же молодую пару (М+М), чтобы доказать себе, что мы не одни такие идиоты.
Связь: colonel_Octopeda@WestArmy.Tg
P.S. вальдмеер не предлагать
P.P.S. алвадик тоже
Ищет герр Rabioso
Неромантично настроенная немолодая пара, не обремененная детьми (и не планируется М+М) НИКОГО НЕ ИЩЕТ
Нам и так хорошо, умрите от зависти
Связь: не указано.
Романтично настроенная молодая пара, не обремененная детьми (и не планируется М+М), ищет женщину/мужчину/кэцхен/
Особых предпочтений нет, разве что устойчивость к алкоголю. Умение играть на музыкальных инструментах, а не на нервах только приветствуется. Но лиц небольшого роста просим трижды подумать, просто из соображений безопасности.
В наличии имеем собственную передвижную плавучую жилплощадь с тремя кругами обороны. Если вы не любите качку – замок среди елок будет рад принять гостей, но помимо любви обычной, там будут иметь ваш мозг долго, слезливо и качественно, так что тренируйте вестибулярный аппарат.
Мы молоды, активны, клинками владеем на должном уровне.
По желанию возможны садо-мазо, БДСМ.
Единственный недостаток - в наличии имеется ебанутая кошка. Возможность устранения даже не обсуждается.
Связь: almirante@RoyalFleet.Tg или brotherRotger@OrdenSlava.DN
Ищет Темный Павсаний
Пессимистично настроенная молодая пара, не обременённая детьми (М+М), ищет такую же молодую пару (М+М), чтобы доказать себе, что мы не одни такие идиоты.
Связь: colonel_Octopeda@WestArmy.Tg
P.S. вальдмеер не предлагать
P.P.S. алвадик тоже
Ищет герр Rabioso
Неромантично настроенная немолодая пара, не обремененная детьми (и не планируется М+М) НИКОГО НЕ ИЩЕТ
Нам и так хорошо, умрите от зависти
Связь: не указано.
среда, 10 августа 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
вторник, 02 августа 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
Здравствуйте, дорогие друзья! Тема нашего сегодняшнего выпуска — ОЭ-фикатон. К сожалению, не все герои, которых мы хотели бы видеть в этой студии, смогли заглянуть к нам на огонек, однако некоторые все же любезно согласились ответить на наши вопросы... Итак, сегодня у нас в гостях Рамон Альмейда, Ротгер Вальдес и Олаф Кальдмеер.
Господа, каковы были ваши первые впечатления от фикатона?
Вальдес: Ну, я, мягко говоря, поржал.
Вам так понравились выложенные тексты?
Вальдес: Безумно.
Скажите, какой из фиков о вашей персоне понравился вам больше всех?
Вальдес: Не помню названия... тот, в котором кораблики. Подозреваю, что под ником автора скрывается моя тетушка.
Вы узнали стиль?
Вальдес: Нет, просто она всегда представляла счастливую и спокойную старость примерно таким образом. Причем мою старость — тоже.
А какими вы представляете свои зрелые годы?
Вальдес: Я их не представляю. Я умру молодым, застрелюсь прежде, чем впаду в маразм.
Скажите, господа, что нового о себе вы узнали из выложенных на фикатоне работ?
Альмейда: Не могу сказать, чтобы это было особенно новым, однако я опять отрицательный герой, а также маньяк и растоман.
Можно поподробнее о последнем? Где именно вас назвали растаманом?
Альмейда: Меня так не называли, просто в этом фике я, видимо, закусывал ведьмовку такими грибами, каких Вальдес на горе не собирал.
Вальдес: Как — не собирал?! Альмиранте! Обижаете. Нет таких грибов, которых я не собирал!
Альмейда: Я тоже так думал. Но какими бы грибами ты меня ни угощал, я еще ни разу не ловил таких глюков, какие там описаны.
Спасибо, про грибы мы запишем. Скажите, вас очень обижает то, что фикрайтеры выставляют вас отрицательным героем, издевающимся над пленными?
Альмейда: Знаете, меня довольно трудно обидеть.
Вальдес: И то только один раз.
Если вас это не задевает, следовательно, вы допускаете со своей стороны возможность такого поведения?
Альмейда: Если бы мне в плен попались некоторые авторы — разумеется.
Спасибо, господа, но мы что-то не слышим третьего нашего гостя. Господин Кальдмеер, а что вы можете сказать нам о фикатоне?
Кальдмеер: А что тут скажешь? Меня убили.
Как, совсем?
Кальдмеер: Нет, почти. Кажется, оставили помучиться дней пять или чуть меньше.
Вас огорчает привычка фикрайтеров вас убивать?
Кальдмеер: Не особенно. Я уже привык.
Вальдес: А меня огорчает то, что подобные убийства авторы считают хэппи эндом!
Кальдмеер: Полно, Ротгер. Гораздо страшнее то, что они считают это обоснуйным хэппи эндом.
Вальдес: Они его убили!!!
Кого, Кальдмеера?
Вальдес: Нет, Обоснуя! Он скончался в страшных муках. Да они вообще всех убьют! Альмиранте, бегите, пока не поздно — вы, похоже, следующий.
Альмейда: Это мы еще посмотрим...
Мы, разумеется посмотрим, но у нас уже появились вопросы не от редактора, а от читателей и почитателей, которых, возможно, лучше бы и не иметь. Господа, некто Х. интересуется, чем драка на флоте отличается от драки в городских закоулках?
Альмейда: Возможностью наподдать противнику еще и пушкой. Следующий вопрос.
Вальдес: Всего-то?
Господа, у нас мало эфирного времени. Господин Кальдмеер, вопрос вам от некого Педро С.: не хотели бы вы написать книгу о выживании в экстремальных условиях?
Кальдмеер: В экстремальных условиях? Я там не бывал. Флот, плен и тюрьма - это не экстремальные условия, а тот, кто считает их таковыми, просто слишком хорошего мнения о моей морали.
Вальдес: Экстремальные условия - это на горе без жемчуга.
Альмейда: Ротгер, тебе-то чего бояться?
Кальдмеер: Заебут до смерти.
Вальдес: Я не боюсь никого, ничего! За исключением моей дорогой тетушки и огромного отреза розового атласа, который она пыталась всучить мне, когда я отправился спасать Олафа.
Позвольте узнать, зачем?
Вальдес: На паруса. Тетушка — очень романтичная дама.
Морская романтика - это не про нас. Господа адмиралы, некто Д.М. интересуется, откуда в Хексберг пошел обычай украшать окна снежинками? И есть ли подобная традиция в Дриксен?
Альмейда: Что за бред?
Вальдес: Разве что изморозь на окнах в такую кошачью погоду, когда даже моя бергерская половина требует надеть шерстяные подштанники.
Кальдмеер: А по какому поводу?
Зимний Излом.
Кальдмеер: В Дриксен обычно готовят праздничное блюдо - лягушачьи лапки во фритюре. Но на "Ноордкроне" мы пару раз вешали на Руперта старые компасы, и он распевал национальный гимн на марсовой площадке.
Господа, я понимаю, вас об этом спрашивали и не раз, но все же — обычно про ВМФ Кэртианы пишут откровенный слэш, а на фикатоне почти все вальдмееры — махровый джен . Что скажете по этому поводу?
Альмейда: Скажу - задрали. К кошкам фикрайтеров.
Вальдес: Учите историю, ибо джена на флоте не было! С этим согласится даже мой моралист-дядюшка.
Поэтому семейство Вейзелей так упорно старается связать вас браком, господин вице-адмирал?
Вальдес: О да. Упрямства бергерам не занимать.
Очень интересно. Тогда вопрос: топ или ботом?
Вальдес: По настроению. А в том фике про кораблики топом вообще мог быть разве что художественно обтёсанный хрен.
Альмейда: Или два хрена.
Вальдес: Альмиранте, вы наверняка валялись на кресле-каталке небывалых размеров в соседней палате этого Морского Дома престарелых.
Альмейда: Вальдес, даже в подобных заведениях имеются ножи и вилки. Запомни на будущее.
Кальдмеер: На худой конец, сойдут и вставные челюсти.
Вальдес: Что?! Олаф, чего я о тебе не знаю?!
Кальдмеер: Это лишь к примеру. У вас есть еще вопросы?
Цензура пока не позволяет их озвучить, господин Кальдмеер. И напоследок: господин Вальдес, поклонницам очень интересно узнать, что означают синие искры в ваших глазах?
Вальдес: Мозги замыкает, проводка искрит.
Господа, больше спасибо вам за ответы! Приятно было побеседовать. А пока мы прощаемся до следующего выпуска. Да пребудем с вами мы!
Господа, каковы были ваши первые впечатления от фикатона?
Вальдес: Ну, я, мягко говоря, поржал.
Вам так понравились выложенные тексты?
Вальдес: Безумно.
Скажите, какой из фиков о вашей персоне понравился вам больше всех?
Вальдес: Не помню названия... тот, в котором кораблики. Подозреваю, что под ником автора скрывается моя тетушка.
Вы узнали стиль?
Вальдес: Нет, просто она всегда представляла счастливую и спокойную старость примерно таким образом. Причем мою старость — тоже.
А какими вы представляете свои зрелые годы?
Вальдес: Я их не представляю. Я умру молодым, застрелюсь прежде, чем впаду в маразм.
Скажите, господа, что нового о себе вы узнали из выложенных на фикатоне работ?
Альмейда: Не могу сказать, чтобы это было особенно новым, однако я опять отрицательный герой, а также маньяк и растоман.
Можно поподробнее о последнем? Где именно вас назвали растаманом?
Альмейда: Меня так не называли, просто в этом фике я, видимо, закусывал ведьмовку такими грибами, каких Вальдес на горе не собирал.
Вальдес: Как — не собирал?! Альмиранте! Обижаете. Нет таких грибов, которых я не собирал!
Альмейда: Я тоже так думал. Но какими бы грибами ты меня ни угощал, я еще ни разу не ловил таких глюков, какие там описаны.
Спасибо, про грибы мы запишем. Скажите, вас очень обижает то, что фикрайтеры выставляют вас отрицательным героем, издевающимся над пленными?
Альмейда: Знаете, меня довольно трудно обидеть.
Вальдес: И то только один раз.
Если вас это не задевает, следовательно, вы допускаете со своей стороны возможность такого поведения?
Альмейда: Если бы мне в плен попались некоторые авторы — разумеется.
Спасибо, господа, но мы что-то не слышим третьего нашего гостя. Господин Кальдмеер, а что вы можете сказать нам о фикатоне?
Кальдмеер: А что тут скажешь? Меня убили.
Как, совсем?
Кальдмеер: Нет, почти. Кажется, оставили помучиться дней пять или чуть меньше.
Вас огорчает привычка фикрайтеров вас убивать?
Кальдмеер: Не особенно. Я уже привык.
Вальдес: А меня огорчает то, что подобные убийства авторы считают хэппи эндом!
Кальдмеер: Полно, Ротгер. Гораздо страшнее то, что они считают это обоснуйным хэппи эндом.
Вальдес: Они его убили!!!
Кого, Кальдмеера?
Вальдес: Нет, Обоснуя! Он скончался в страшных муках. Да они вообще всех убьют! Альмиранте, бегите, пока не поздно — вы, похоже, следующий.
Альмейда: Это мы еще посмотрим...
Мы, разумеется посмотрим, но у нас уже появились вопросы не от редактора, а от читателей и почитателей, которых, возможно, лучше бы и не иметь. Господа, некто Х. интересуется, чем драка на флоте отличается от драки в городских закоулках?
Альмейда: Возможностью наподдать противнику еще и пушкой. Следующий вопрос.
Вальдес: Всего-то?
Господа, у нас мало эфирного времени. Господин Кальдмеер, вопрос вам от некого Педро С.: не хотели бы вы написать книгу о выживании в экстремальных условиях?
Кальдмеер: В экстремальных условиях? Я там не бывал. Флот, плен и тюрьма - это не экстремальные условия, а тот, кто считает их таковыми, просто слишком хорошего мнения о моей морали.
Вальдес: Экстремальные условия - это на горе без жемчуга.
Альмейда: Ротгер, тебе-то чего бояться?
Кальдмеер: Заебут до смерти.
Вальдес: Я не боюсь никого, ничего! За исключением моей дорогой тетушки и огромного отреза розового атласа, который она пыталась всучить мне, когда я отправился спасать Олафа.
Позвольте узнать, зачем?
Вальдес: На паруса. Тетушка — очень романтичная дама.
Морская романтика - это не про нас. Господа адмиралы, некто Д.М. интересуется, откуда в Хексберг пошел обычай украшать окна снежинками? И есть ли подобная традиция в Дриксен?
Альмейда: Что за бред?
Вальдес: Разве что изморозь на окнах в такую кошачью погоду, когда даже моя бергерская половина требует надеть шерстяные подштанники.
Кальдмеер: А по какому поводу?
Зимний Излом.
Кальдмеер: В Дриксен обычно готовят праздничное блюдо - лягушачьи лапки во фритюре. Но на "Ноордкроне" мы пару раз вешали на Руперта старые компасы, и он распевал национальный гимн на марсовой площадке.
Господа, я понимаю, вас об этом спрашивали и не раз, но все же — обычно про ВМФ Кэртианы пишут откровенный слэш, а на фикатоне почти все вальдмееры — махровый джен . Что скажете по этому поводу?
Альмейда: Скажу - задрали. К кошкам фикрайтеров.
Вальдес: Учите историю, ибо джена на флоте не было! С этим согласится даже мой моралист-дядюшка.
Поэтому семейство Вейзелей так упорно старается связать вас браком, господин вице-адмирал?
Вальдес: О да. Упрямства бергерам не занимать.
Очень интересно. Тогда вопрос: топ или ботом?
Вальдес: По настроению. А в том фике про кораблики топом вообще мог быть разве что художественно обтёсанный хрен.
Альмейда: Или два хрена.
Вальдес: Альмиранте, вы наверняка валялись на кресле-каталке небывалых размеров в соседней палате этого Морского Дома престарелых.
Альмейда: Вальдес, даже в подобных заведениях имеются ножи и вилки. Запомни на будущее.
Кальдмеер: На худой конец, сойдут и вставные челюсти.
Вальдес: Что?! Олаф, чего я о тебе не знаю?!
Кальдмеер: Это лишь к примеру. У вас есть еще вопросы?
Цензура пока не позволяет их озвучить, господин Кальдмеер. И напоследок: господин Вальдес, поклонницам очень интересно узнать, что означают синие искры в ваших глазах?
Вальдес: Мозги замыкает, проводка искрит.
Господа, больше спасибо вам за ответы! Приятно было побеседовать. А пока мы прощаемся до следующего выпуска. Да пребудем с вами мы!
четверг, 28 июля 2011
Мы растопчем твой унылый моск! (с)
