Мы растопчем твой унылый моск! (с)
У каждого — своё хобби. Например, Питер Блад разводил герань, эпизодически роняя ящики с нею на головы повстанцев. А вот у Ротгера Вальдеса были фиалки.
Изначально фиалки в его дом притащила тётушка, считавшая, что на каждом окне обязательно должны быть цветы. Вальдес её мнения не разделял, но и в спор вступать благоразумно не рисковал. Фиалки же он тихо возненавидел.
За спиной тётушки он проделывал с цветами ужасные вещи. Он швырялся горшками в назойливых кэцхен, «случайно» ронял их за окно, в общем, всячески издевался над бедными фиалками.
Всё изменилось после того, как вице-адмирал нашёл свою любовь.
Однажды Кальдмеер застал его за самозабвенным ощипыванием розовой фиалки. Бешеный отрывал лепестки по одному и что-то бормотал себе под нос.
— Зачем ты мучаешь фиалку? — спросил он.
— А зачем она такая фиалка? — пробурчал Ротгер.
— Оставь фиалку в покое, — потребовал Кальдмеер, обнимая его за плечи. — Она же не виновата, что такая нежная и трепетная.
— Они меня достали, фиалки эти, — пожаловался Вальдес.
— А ты попробуй их пожалеть. Представь, как им нелегко живётся в этом жутком некуртуазном мире, — посоветовал Олаф.
И Бешеный представил. Поскольку воображение у него было богатое, иногда даже слишком, то представил он крайне чётко. Во всех подробностях.
И тогда он проникся. Ему стало жалко фиалки. Он вспомнил, как издевался над бедными растениями, и почувствовал стыд. Прослезился над ощипанной фиалкой и твёрдо решил немедленно исправить положение.
Вальдес пообещал себе загладить свою вину перед фиалками. Не только перестал их ощипывать, но даже взялся поливать каждый день. Фиалки зацвели и запахли — им, в общем-то, только дай волю, они так зацветут...
Постепенно в доме вице-адмирала все подоконники заставились горшками с разнокалиберными фиалками, цветущими всеми цветами радуги. Даже уходя в море, он обязательно брал с собой пару фиалок. Остальные он поручал поливать тётушке, не доверяя это важное дело безответственным кэцхен. В море на солёном воздухе фиалки цвели и колосились ещё борзее.
И вот, разделавшись с Бермессером, Вальдес немедленно потащил Ледяного смотреть на разросшуюся коллекцию фиалок.
— ...А это, — сообщил он с законной гордостью, указывая на огромный куст с волосатыми лопухами листьев и синими цветами величиной с блюдце, — особый сорт! «Глазки смерти» называется!
Олаф только вздохнул.
Чем бы дитя не тешилось, лишь бы на Мэллит не вешалось.
Изначально фиалки в его дом притащила тётушка, считавшая, что на каждом окне обязательно должны быть цветы. Вальдес её мнения не разделял, но и в спор вступать благоразумно не рисковал. Фиалки же он тихо возненавидел.
За спиной тётушки он проделывал с цветами ужасные вещи. Он швырялся горшками в назойливых кэцхен, «случайно» ронял их за окно, в общем, всячески издевался над бедными фиалками.
Всё изменилось после того, как вице-адмирал нашёл свою любовь.
Однажды Кальдмеер застал его за самозабвенным ощипыванием розовой фиалки. Бешеный отрывал лепестки по одному и что-то бормотал себе под нос.
— Зачем ты мучаешь фиалку? — спросил он.
— А зачем она такая фиалка? — пробурчал Ротгер.
— Оставь фиалку в покое, — потребовал Кальдмеер, обнимая его за плечи. — Она же не виновата, что такая нежная и трепетная.
— Они меня достали, фиалки эти, — пожаловался Вальдес.
— А ты попробуй их пожалеть. Представь, как им нелегко живётся в этом жутком некуртуазном мире, — посоветовал Олаф.
И Бешеный представил. Поскольку воображение у него было богатое, иногда даже слишком, то представил он крайне чётко. Во всех подробностях.
И тогда он проникся. Ему стало жалко фиалки. Он вспомнил, как издевался над бедными растениями, и почувствовал стыд. Прослезился над ощипанной фиалкой и твёрдо решил немедленно исправить положение.
Вальдес пообещал себе загладить свою вину перед фиалками. Не только перестал их ощипывать, но даже взялся поливать каждый день. Фиалки зацвели и запахли — им, в общем-то, только дай волю, они так зацветут...
Постепенно в доме вице-адмирала все подоконники заставились горшками с разнокалиберными фиалками, цветущими всеми цветами радуги. Даже уходя в море, он обязательно брал с собой пару фиалок. Остальные он поручал поливать тётушке, не доверяя это важное дело безответственным кэцхен. В море на солёном воздухе фиалки цвели и колосились ещё борзее.
И вот, разделавшись с Бермессером, Вальдес немедленно потащил Ледяного смотреть на разросшуюся коллекцию фиалок.
— ...А это, — сообщил он с законной гордостью, указывая на огромный куст с волосатыми лопухами листьев и синими цветами величиной с блюдце, — особый сорт! «Глазки смерти» называется!
Олаф только вздохнул.
Чем бы дитя не тешилось, лишь бы на Мэллит не вешалось.
-
-
22.09.2011 в 00:17-
-
22.09.2011 в 07:12-
-
22.09.2011 в 13:41-
-
22.09.2011 в 13:56-
-
22.09.2011 в 14:39-
-
22.09.2011 в 17:56и перед нами заодно.
Не вижу причины. Вы написали о цветочках, я - о зверюшках. Никто не имел в виду ничего другого, верно?
вы покинете его немедленно.
Как вам будет угодно.
-
-
22.09.2011 в 18:15